Мое сердце подпрыгнуло, когда он вторгся в мое личное пространство.
— Это просто трах. Ничего больше. Поняла?
Его грубая честность задела, но, по крайней мере, он сказал мне правду. Это было больше, чем кто-либо из придурков в прошлом. Я сглотнула.
— Просто трах.
Он мотнул подбородком в сторону моего дома.
Я развернулась на каблуках и направилась к боковой двери. Хакс не пошел со мной в ногу. Он все время держался на шаг позади.
Шаг за шагом его шаги повторяли мои собственные. Мое дыхание вырывалось белыми облачками, а ноги подкашивались. Я так жаждала его.
Он был рядом, но не касался меня. Его взгляд скользил по моим волосам. Он обжигал мои плечи и ягодицы. Каждый шаг был головокружительным, просто потому, что он был рядом.
Это была самая эротичная прогулка в моей жизни.
К тому времени, как мы добрались до бокового входа, в голове у меня все плыло, а тело пульсировало.
Легкое прикосновение кончиков пальцев к моей парке, царапанье мозолей по ткани, когда он отвел мои волосы в сторону, обнажая кожу на шее. Я прижалась к его груди.
Его дыхание ласково коснулось моей кожи. Его аромат, состоящий из специй, мыла и краски, наполнил мой нос. Зимний холод никак не мог остудить огонь, пылающий под моей кожей.
Хакс легонько подтолкнул меня к двери, и я моргнула, заставляя себя выйти из оцепенения. Я нащупала клавиатуру и набрала цифры, чтобы открыть дверь.
На прошлой неделе он нес меня на руках вверх по лестнице. Он развернул меня у этой самой двери, прижавшись губами к моим губам. Мы целовались на улице, на холоде, под звездами. Но сегодня вечером он не прикоснулся ко мне. Несмотря на то, что кожа на моей шее молила о его полных губах, все, что он сделал, — это подошел достаточно близко, чтобы свести меня с ума.
Я посмотрела через плечо в его синие глаза. Одним движением он приказал мне войти и подняться по лестнице. Хотя у меня подкашивались ноги, я умудрилась не споткнуться во время поспешного подъема.
И, как и тогда, на улице, он держался на шаг позади меня.
Взгляд Хакса был единственным мучившим меня прикосновением. Прогулка была прелюдией, в которой я не нуждалась. Я была мокрой от желания увидеть Хакса в ту минуту, когда почувствовала его на тротуаре.
Прежде чем дойти до лестничной площадки, я достала из сумочки ключи. Я, не колеблясь, открыла замок, распахнув дверь, ворвалась в квартиру и сняла парку.
И тут он оказался рядом, заключив меня в объятия.
Его губы прижались к моим, а руки зарылись в мои волосы. У меня перехватило дыхание, когда он провел нас вглубь моей квартиры, пинком закрыв за собой дверь.
— Хакс, — простонала я, судорожно хватаясь за подол его рубашки и задирая его на груди, обнажая рельефный пресс.
Его язык проник в мой рот, заглушая все остальные слова, когда он взял себя в руки. Он сжимал мои волосы, его язык проникал в меня, и я была в его власти.
Неплохо.
Его возбуждение прижалось к моему животу, когда он повел меня к кровати. Когда мои колени уперлись в матрас, он оторвался от моих губ. Затем, упершись одной рукой ему в грудь, я начала падать, подпрыгивая на кровати с визгом.
Хакс завел руку за шею и сдернул рубашку со своего тела.
У меня потекли слюнки при виде его обнаженной груди. Его джинсы сидели низко на бедрах, открывая букву V на бедрах. Под кожей змеились вены, а мышцы обвивали друг друга. Татуировка на его предплечье представляла собой водоворот абстрактных, ярких цветов, у которого, казалось, не было ни рисунка, ни формы.
Хакс был произведением греховного искусства.
И это было опьяняюще — знать, что этой ночью он мой. Весь мой.
Я села и сняла свитер. Белый кружевной бюстгальтер под ним привлек внимание Хакса, его челюсть дернулась, когда я расстегнула застежку.
Как только мои груди освободились, его руки оказались там, поглаживая мои изгибы, а костяшки его пальцев сжали мои соски. От его грубых прикосновений меня обдало жаром. Я выгнулась навстречу ему, желая большего, но он убрал руки и расстегнул молнию на джинсах.
Света из окон было достаточно, чтобы придать телу Хакса приглушенный оттенок. Тени скользили по его коже, подчеркивая мускулы и демонстрируя силу, когда он снимал ботинки. Каждое движение было грациозным, но в то же время торопливым. Затем его джинсы и черные боксеры под ними исчезли, оставив меня задыхаться, когда я увидела его возбуждение.
Черт, у него был красивый член. Толстый и длинный, с жемчужной бусинкой на кончике.
Я оттолкнулась локтями, действуя прежде, чем он успел меня остановить, и прижала язык, чтобы поймать каплю.