Солоноватый вкус Хакса обжег мой язык, и когда я подняла ресницы, то обнаружила, что он смотрит на меня с таким напряжением, что я задрожала. Я отстранилась, но он взял меня за подбородок и притянул к своей эрекции.
— Повтори.
Уголок моего рта приподнялся, прежде чем я сделала это снова, на этот раз проведя языком по его бархатно-стальному стволу. Это вызвало у меня приглушенный стон.
С молниеносной скоростью он отодвинулся от моего лица и толкнул меня на матрас. Сегодня вечером в баре с Керриган я была в черных легинсах. Он сорвал с меня высокие сапоги, затем раздел меня, одним плавным движением сняв кружевные трусики.
Хакс наклонился к своим джинсам и достал из кармана презерватив. Когда он зажал упаковку зубами и вскрыл ее, на моем лице расплылась улыбка. В переднем кармане. Не в бумажнике. Может быть, он все-таки пришел в бар ради меня.
Или ради другой женщины.
Я отогнала эту мысль и стала ждать его следующей команды.
Он стоял надо мной, его взгляд скользил вниз по моей шее к груди, к блестящим складкам внизу, пока он натягивал презерватив на свой член. Натянув латекс, он потянулся к моей ноге и приподнял ее. Он прижал мою ступню к своему плечу, затем опустился коленями на кровать.
Он медленно придвинулся ближе, сгибая мою ногу, пока бедро не прижалось к моему боку. Колено оказалось почти у моего уха. Мои бедра были напряжены, но я наслаждалась этим ощущением.
Когда я согнула другую ногу, чтобы раздвинуться для него пошире, он покачал головой.
— Трахни меня, Хакс, — прошептала я. — Пожалуйста.
Без всякого притворства он вошел в меня, широко растягивая и погружаясь по самое основание.
Я вскрикнула, мое тело задрожало, когда я приспособилась к его размеру.
— Черт возьми, — простонал он, поворачиваясь ртом к моей ноге, прижатой к его плечу. Он провел своей заросшей щетиной щекой по тонкой коже моей лодыжки. Затем он вышел, оставив меня опустошенной на секунду дольше, чем нужно, прежде чем снова войти в меня.
Как я и хотела, он трахал меня жесткими и быстрыми движениями. Его толчки были такими сильными, что я чувствовала их в своей душе.
Я ахнула, затаив дыхание, когда он прижал нас друг к другу. Оргазм обрушился на меня быстро, ослепительным светом, лишая зрения, пока я не начала извиваться и трястись, моля об освобождении.
Все, что потребовалось, — это большой палец Хакса, барабанящий по моему клитору, и я разлетелась на тысячу кусочков.
Я выкрикивала его имя, не заботясь о том, что весь Каламити услышит. Перед глазами у меня вспыхнули звезды, и я забилась в конвульсиях, пока не лишилась рассудка.
— Черт, как хорошо, — процедил Хакс сквозь зубы, когда мои внутренние стенки сомкнулись вокруг него, сжимая до тех пор, пока он не сбросил мою ногу со своего плеча, глубоко погрузился в меня и не поддался собственному оргазму.
Он рухнул на меня, тяжело дыша. Я чувствовала, как его сердце бьется под кожей в таком же быстром ритме, как и мое собственное.
Мы отстранились друг от друга, он опустился на матрас рядом со мной, пока мы оба восстанавливали дыхание, и я вытянула ногу.
Смех вырвался из моей груди. Улыбка на моем лице стала шире, чем за всю неделю. Это был не просто секс, это было весело. Лучшее время, которое я провела с мужчиной в своей постели.
Я заставила себя сесть, откидывая волосы с лица. Затем перегнулась через край кровати, потянувшись за джинсами Хакса.
— Что ты делаешь? — спросил он, закрыв глаза.
Я обшарила его карманы. Моя улыбка стала еще шире, когда я схватила три других презерватива, которые он принес.
Я швырнула их ему на живот.
— Повтори.
Глава 4
Хакс
— Черт, — прошипел я, когда мой большой палец задел угол прикроватной тумбочки Эверли.
Она хихикнула с кровати.
Я развернулся и бросил на нее сердитый взгляд.
— Не знал, что ты проснулась.
— Я проснулась. — Она прижала простыню к груди и потянулась к лампе на прикроватной тумбочке, включив ее. Золотистый свет согревал ее безупречную кожу. Ее глаза были прикрыты со сна, ресницы отяжелели, когда она моргала. Но когда она взглянула на мое полуобнаженное тело, в ней вспыхнула искра вожделения.
Я успел натянуть боксеры и джинсы, но еще не нашел свою рубашку, заваленную ее одеждой на полу.
За окном начинало всходить солнце, принося с собой калейдоскоп золотых, абрикосовых и бледно-бирюзовых красок, которые выглядывали из-за горного горизонта. Я не собирался засыпать прошлой ночью, но несколько часов, проведенных в постели с Эверли, вымотали меня. Это больше было похоже на то, что я отключился, чем на то, что заснул.