— Как я уже говорил тебе, когда мы разговаривали раньше, мы можем начать действовать, когда ты захочешь. Но…
— Но, что?
— Ничего не изменилось, Хакс. Ты в том же положении, что и в прошлый раз, когда мы ходили к судье. Да, то, что ты пытался работать с Эйприл, свидетельствует о твоей добросовестности. Это показывает, что она отказывается сотрудничать, что она отказывается от любых путей решения проблемы. Но ты бывший заключенный, и Эйприл любит напоминать судье, что ты оказался там из-за тяжкого преступления.
— Это было много лет назад. С тех пор я чист. Никаких проблем. Никаких проблем с законом. Это должно чего-то стоить.
— Так и есть. — Эйден кивнул. — Безусловно, так и есть. И Саванна старше, а это значит, что судья примет во внимание ее желания. Похоже, она хочет жить с тобой.
Я кивнул.
— Она так и говорит.
— Но…
— Меня уже тошнит от этого слова, Эйден.
Он усмехнулся.
— Но у Саванны были неприятности. Судья это заметит и начнет задавать вопросы.
— Хорошо. Может быть, они действительно обратят внимание на то, что происходит в этом доме. — Мы могли бы выяснить, причинял ли Джулиан боль Саванне. И если Джулиан и Эйприл выставляли напоказ свои причуды перед лицом моей дочери, это должно было свидетельствовать в мою пользу, верно?
— Или, может быть, судья решит, что она мятежный подросток, который хочет жить со своим отцом-одиночкой, потому что он позволяет ей делать больше, чем она делает со своей матерью.
— Это чушь собачья… — я остановил себя. Дерьмо.
Саванне не потребуется много времени, чтобы понять — если она уже этого не сделала, — что я не умею говорить ей «нет». Я не только боялся оттолкнуть ее, но и не знал, что такое быть полноценным родителем. Черт, я не знал, как быть родителем, работающим полный рабочий день.
— Я в полной заднице, не так ли?
— Это рискованно. Но попробовать стоит.
Эйден говорил мне это годами. Жестокая честность.
— Что мне делать? — спросил я. — Я не хочу больше ждать и заставлять ее страдать. Но каждый раз, когда я так поступаю, это причиняет боль Саванне. — И мне.
— Самое большое отличие этого раза от предыдущего — это Саванна. Да, она создает проблемы и капризничает. Но она также достаточно взрослая, чтобы высказывать свои пожелания. Судья собирается поступить так, как лучше для ребенка. И часто самое лучшее — это то, чего хочет ребенок. Но…
— Ты меня просто убиваешь сегодня, Арчер.
Он усмехнулся.
— Это маленький город, Хакс. Люди говорят. Люди видят. А судьи — это люди. Выйди. Стань частью сообщества. Не ограничивайся чистым послужным списком на бумаге. Заставь людей поверить, что ты хороший парень.
— Я почти каждый день бываю в галерее в центре города.
Много лет назад Эйден поощрял меня стать частью сообщества, и галерея была настолько большим сообществом, насколько я мог вынести. Он должен гордиться тем, что я вообще открыл ее. Я мог бы просто продавать произведения искусства у себя дома.
— Я не об этом. Ты все еще не избавился от своей репутации городского отшельника. Я даже не живу здесь и знаю, что ты заставляешь людей нервничать.
Я не нравился людям Каламити. И они мне не нравились. Лучше было сохранять дистанцию, ради всеобщего блага.
— Ладно, — проворчал я.
— Жаль, что ты больше не женился. — Эйден усмехнулся. — Я не думаю, что у тебя есть жена, которая прячется в студии на заднем дворе.
— Что?
— Я шучу. Черт, Хакс. Ты белый как полотно.
— Я не хочу снова жениться.
Он поднял руку.
— Это была шутка. Я знаю, что Эйприл тебе изменяла. Я просто поддразнивал, потому что, если бы у тебя была милая, серьезная девушка, это имело бы большое значение. Правильно это или нет, но судья предпочтет, чтобы в твоем доме присутствовала женщина, а не шестнадцатилетняя девочка.
— Ну… я так не считаю. — У меня не было ни времени, ни желания заводить серьезные отношения. У меня не было ни времени, ни желания искать жену. От одного этого слова у меня по коже побежали мурашки.
— Опять же, это была шутка. — Эйден отмахнулся. — Мы сделаем все, что в наших силах.
— Это не так уж много, — пробормотал я. — Почему Эйприл просто не отдаст ее мне?
— Я не знаю. — Эйден покачал головой. Он знал об Эйприл достаточно, чтобы понимать, что ее тактика в отношении Саванны была эгоистичной. Все это было не для блага Саванны. — Некоторые люди мстительны.
— Разве я не был достаточно наказан?
Разве тюремного заключения было недостаточно? Разве многих лет вины было недостаточно? Разве недостаточно было упустить жизнь Саванны? Потому что она раздели меня догола. Эйприл отняла у меня все хорошее, что было в моей жизни. Мою свободу. Моего ребенка. Эта женщина разбила мне сердце.