— Пейзаж, который ты нарисовал в «Рубиновом хребте».
Это был дорогой пейзаж. Картина была огромной, и на ней была указана цена в одиннадцать тысяч долларов.
— Хороший денек. — Я присвистнул. — Отличная работа.
Грудь Кэти раздулась от гордости.
— Спасибо. Мне не терпелось рассказать тебе.
Я облокотился на край ее стола и оглядел галерею. Она проделала огромную работу, подготовив ее к началу летнего ажиотажа. Все, что было вывешено, пользовалось популярностью. Бюсты бизонов. Красочные пейзажи. Кэти, возможно, и не была лучшим бухгалтером, к большому разочарованию Эверли, но она знала, как продавать мои работы.
— Я ценю все, что ты здесь делаешь. Надеюсь, ты это знаешь.
— Конечно. — Ее щеки порозовели. — Это место важно для меня.
Потому что она строила его вместе со мной с самого начала. Кэти прошла через все это, стоя рядом со мной и оказывая тихую, стойкую поддержку. Мы делились идеями друг с другом. Мы праздновали победы.
Но почему она была такой сдержанной с Эверли? Почему она, и Саванна беспокоились о моей жене?
Что я упускал?
Я отбросил эти вопросы, потому что здесь я ответов не найду.
Сомнения уже испортили мне субботу.
— Я думал о том, чтобы предложить Саванне работу здесь, — сказал я. — Она могла бы присматривать за столом, чтобы у тебя было немного времени для себя.
Кэти отмахнулась от меня.
— Мне не нужно время для себя. Не похоже, что дома меня что-то ждет. — Кэти ни с кем не встречалась несколько лет, а ее последний парень был настоящим придурком. — И здесь есть ты здесь, чтобы помочь.
— В последнее время не так часто. Я не хочу, чтобы ты чувствовала себя скованно. Кроме того, Саванне было бы полезно найти работу.
— Я с удовольствием буду обучать ее. Покажу ей, как тут все работает. Может быть, она могла бы работать по вечерам здесь и там, пока не закончится школа. Потом она могла бы брать на себя более спокойные дни.
— Эверли тоже с радостью бы подменила тебя.
При упоминании имени моей жены выражение лица Кэти помрачнело.
— Мне правда не нужна никакая помощь.
Не желая спорить с еще одной женщиной в моей жизни, я сменил тему.
— Что нового?
— Ничего особенного. — Она пожала плечами. — Угадай, кто мне звонил?
— Кто?
— Чейз.
Я выпрямился, уперев руки в бока.
— Какого хрена?
Кэти знала, что случилось с Эверли и Чейзом. Как он наблюдал за нами, и как этот сукин сын поставил ей синяк на запястье. Когда я рассказал Кэти о том, что произошло, это был единственный раз, когда она по-настоящему смягчилась по отношению к Эв. В конце концов, Кэти тоже не питала особой любви к Чейзу.
— Ты его ненавидишь, — сказал я.
— Да.
— Тогда зачем тебе с ним разговаривать?
— Не знаю. Честно говоря, я не знаю. Но я ответила. Назови это любопытством. Я знала, что у него найдется какая-нибудь история или оправдание.
— Что он сказал? — спросил я, скрежеща коренными зубами.
— Что ты все неправильно понял, и он хотел, чтобы я поговорила с тобой. — Она прикусила губу. — Хакс, ты знаешь, Чейз чертовски меня раздражает, и я думаю, что он нахлебник. Но ты уверен, что это не Эверли подставила Чейза?
По моим венам пробежал холодок.
Должно быть, выражение моего лица было убийственным, потому что Кэти начала яростно трясти головой.
— Неважно. Я просто передаю наш разговор.
— Этот ублюдок пришел за ней. Конец истории.
Возможно, я сомневался в намерениях Эверли и позволил словам Саванны проникнуть слишком глубоко. Но я никак не мог неправильно истолковать инцидент с Чейзом. Он прикоснулся к моей жене. Моей жене. Он привел ее в ужас.
Я никогда не забуду, как она дрожала после этого. Все ее тело сотрясалось, пока она, наконец, не заснула.
Неправильно ли я все понял? Черт возьми, нет.
— Ему здесь не рады, Кэти. Он появляется, и ты отправляешь его собирать вещи.
— Хорошо. — Она кивнула. — Прости. Я знаю, что он полон дерьма, но я подумала и… может быть, в чем-то он прав. В последнее время ты стал другим. После Эверли.
Я открыл рот, чтобы возразить, но она была права. С тех пор как Эверли вошла в мою жизнь, все изменилось.
Конечно, Кэти заметила это. Она была самым близким человеком в моей жизни, моим лучшим другом, и с тех пор, как я женился, я почти не проводил с ней времени.
Раньше мы вдвоем раз в месяц работали над оформлением галереи. В пятницу вечером мы закрывались и заказывали пиццу. Затем, выпив пару кружек пива, мы меняли планировку на следующий месяц.
Четвертого июля мы поднимались на крышу и вместе смотрели на городской фейерверк. Рождественский ужин всегда проходил у нее дома, только мы вдвоем, потому что после развода ее родителей они оба снова обзавелись партнерами и уехали из Каламити. Кэти всегда чувствовала себя чужой среди новых членов семьи.