Я уже собирался спускаться вниз, по веревке от качелей, как вдруг услышал голоса. Парень и девушка. Они приближались.
***
– Видишь? – Я сразу узнал Тома Юи. – Я же говорил, это не так уж и далеко.
– Угу, километров на двадцать. – Сказала девушка.
– Ну ты же сама сказала, что хочешь найти уединенное местечко.
– Я не имела в виду: «пойдем пешком до Уэльса». – Это была Дэбби Кромби.
Я мог бы просто крикнуть «Эй, привет» и спуститься вниз по веревке – и это было бы нормально. Но я не сделал этого – мне нравилось быть невидимкой. Я спрятался среди веток в кроне – и ждал, пока они уйдут.
Но они не уходили.
– Вот мы и пришли. – Том Юи остановился рядом с качелями. – Это Семейный Каштан Династии Юи.
– Тут, наверно, куча муравьев, пчел и всяких насекомых.
– Это называется «природа», Дэб. В деревне ее много. Обычно.
Дэбби Кромби постелила одеяло между двумя узловатыми корнями каштана. Даже сейчас, в данный момент, я мог (должен был) подать голос. Я хотел спуститься, честное слово, но пока я в голове обдумывал свои слова, пытаясь отсеять заикательные, Том и Дэбби легли на одеяло и стали обжиматься. Он начал расстегивать пуговицы на ее платье лавандового цвета, одну за одной, начиная снизу, с уровня колен, до покрасневшей от солнечного ожога шеи.
Если б я подал голос сейчас, они б меня убили.
Каштан зашуршал под действием ветра, заскрипел, закачался.
Дэбби сунула руку в штаны Тому и сказала.
– Здравствуй, морячок.
Они захихикали.
Том потянулся к рюкзаку, достал две бутылки пива, и открыл их с помощью Швейцарского Армейского ножа (мой нож красный, а у него – черный).
Они чокнулись.
– Выпьем за…
– … меня, прекрасную меня.
– Эй, я первый начал говорить.
– Хорошо. Тогда сначала – за тебя.
Они сделали по глотку. Бутылки их сверкали в свете солнца.
– И еще, – добавила Дэбби, – за то, чтобы твое следующее плавание было безопасным.
– Да брось, Дэб. Конечно, оно будет безопасным. Пять месяцев в Адриатике, Эгейском море, потом Суэцкий канал и Гольфстрим. Худшее, что там может случиться – это солнечный ожог.
– Да, но я тебя знаю. – Дэбби надула губы. – Когда ты взойдешь на борт «Ковентри», ты тут же забудешь и обо мне и скучном Ворчестершире. Вы пришвартуетесь где-нибудь в Афинах, и ты подцепишь венерическую болезнь от какой-нибудь греческой Венеры по имени Янус.
– Янус – это мужское имя. Аналог нашего «Джон».
– Да, но ты поймешь это лишь после того, как он напоит тебя снотворным и привяжет к постели кожаными ремнями.
Том Юи, откинулся назад, ухмыляясь. Он смотрел прямо на меня.
Слава Богу, он меня не заметил. Кобры способны увидеть движение с расстояния в пол мили. Но если ты неподвижен, как статуя, кобра просто проползет мимо. Именно это и случилось сейчас.
– Когда-то я любил лазать по этому дереву, еще в те времена, когда Ник был совсем малышом. Однажды летом, давным-давно, мы даже построили там домик среди веток. Интересно, он еще там?
Дэбби гладила его промежность.
– А там у тебя совсем не малыш, Томас Уильям Юи. – Она стянула с него футболку с надписью «Харлей Дэвидсон» и отбросила в сторону. Его спина была рельефная и бугристая от множества мускулов. На плече – тату в виде синей рыбы-меч.
Дэбби сбросила свое лавандовое платье.
Если у Дафны Маддэн груди были небольшие, как булочки, то груди Дэбби напоминали воздушные шары; и каждый – оснащен огромным коричневым соском. Том Юи схватил один из них губами, его слюна блестела под апрельским солнцем.
Я знаю, что это было неправильно – смотреть на них, но я просто не отвести взгляд.
Том Юи снял ее красные трусики и стал гладить ее кудрявые волосы там.
– Если хотите, чтобы я остановился, госпожа Кромби, вам лучше сказать об этом сейчас.
– У-у-у, – простонала она, – если остановишься, я тебя ударю.
Том Юи забрался на нее и стал двигаться. Она застонала так, словно он делал ей больно, и обхватила его ногами. Он двигался – вверх-вниз, вверх-вниз, – и серебряная цепочка тряслась у него на шее.
Ее грязные ступни сомкнулись, как ладони во время молитвы.
Его кожа заблестела, словно смазанная салом.
Она кричала как Муммитролль, которого пытают инквизиторы.
Том Юи задергался, затрясся быстро-быстро, так, словно его било током, и даже звук появился, похожий на треск оголенного провода. Он застонал так, словно ему дали по яйцам.
Ее ногти оставили розовые рубцы на его заднице.
Ее рот открылся, похожий на букву «О».
Я смотрел на клубы дыма, вырывающиеся из высокой трубы где-то там, на кладбище Святого Гавриила. Моран Предатель должно быть уже далеко впереди – обогнал меня на несколько миль. У меня будет шанс догнать его только в одном случае – если он наступит в ржавый медвежий капкан. (Я представил себе эту сцену, и то, как он будет умолять меня помочь ему, а я скажу: «Даже не знаю. Мне надо подумать»)
Дэбби Кромби и Том Юи до сих пор приходили в себя. Она слегка задремала, а Юи – так вообще храпел. Бабочка Адмирал приземлилась на его спину, чтобы попить из лужи пота, собравшейся в ложбинке между его лопаток.
Я чувствовал голод и зависть и гадость и стыд и много других чувств одновременно. Я не чувствовал ни гордости ни удовольствия ни желания смотреть – ничего. Звуки, которые они издавали, были звуками животных, а не людей.
Ветер укачивал каштан, и каштан укачивал меня.
«АААААААА! – Заорал Том Юи. – ФААААААА!»
Дэбби тоже завизжала. Ее глаза были широко открыты.
Он слез с нее и упал на землю.
– Том! Том! Все хорошо, все хорошо.
– Сука сука сука сука сука сука
– Милый! Это я, Дэб. Все хорошо! Это лишь кошмар! Просто кошмар.
Все еще голый, подпеченный солнцем, Том Юи зажмурился и закивал. Потом перегнулся через огромный корень-щупальцу каштана и схватился за горло. Этот вопль, должно быть, повредил ему голосовые связки.
– Все хорошо. – Дэбби влезла в свое лавандовое платье и по-матерински обняла Тома. – Милый, ты дрожишь! Тебе лучше одеться.
– Прости, Дэб. – Он хрипел. – Я напугал тебя, да?
Она накинула майку ему на плечи.
– Что это было, Том?
– Ничего.
– Прям-таки и «ничего»! Скажи мне.
– Я был в плавании, на «Ковентри». По нам открыли огонь…
– Продолжай.
– Нет. Это было… слишком реально.
– Но Том, я люблю тебя. Я хочу знать.
– Да, а я люблю тебя – слишком сильно, чтобы рассказать об этом. Давай, пора возвращаться в деревню. Пока какой-нибудь малолетка нас не заметил.
Я шел по полю, засаженному цветной капустой, когда в небе над Северн Валлей появились истребители. Они летают над нашей школой по нескольку раз в день, так что у меня давно уже вошло в привычку зажимать уши ладонями каждый раз, когда почувствую их приближение. Но в этот раз я оказался не готов, потому что по небу скользили сразу три самолета. Причем на бреющем полете, так низко, что, казалось, вытяни руку – и коснешься фюзеляжа. Звуковая волна была настолько сильной, что я упал на землю и свернулся в клубок. Истребители описали дугу, не долетев до Малверна, и взяли курс на Бирмингем, держась на минимально возможной высоте, чтобы скрыться от Советских радаров. Когда начнется Третья Мировая Война, со стороны Варшавы или Восточной Германии в нашу сторону вылетят МИГи, и они тоже будут лететь очень низко, чтобы скрыться от наших радаров. Они будут сбрасывать бомбы. На Английские города, поселки и деревни, вроде Малверна и Блэк Свон Грин.
Дрезден, Блиц и Нагасаки.
Я лежал на земле в позе эмбриона до тех пор, пока сверхзвуковые вопли истребителей не растворились в шуме ближайших деревьев.