— Это заводит её.
— А тебя это заводит?
Он напрягся, заглянул мне в глаза и ответил:
— Да.
Я слышала о подобных вещах, но никогда не видела их воочию.
— Так это БДСМ? И ты как доминант, господин или что-то в этом роде?
— Не всё так просто, — ответил он, покачав головой.
— Тогда как?
Его хватка усилилась, когда он перешагнул через поваленное дерево.
— Я всегда был… Думаю, что странным, это подходящее слово, когда речь заходит о сексе.
— Не надо вешать мне лапшу на уши, — сказала я и пристально посмотрела на него. — Мне нужно, чтобы ты объяснил, что, черт возьми, я только что видела.
— Зачем? Почему тебе недостаточно знать, что я не причиню тебе вреда?
— Ты чуть не задушил меня перед этим! — воскликнула я. Мой голос дрогнул в холодном воздухе.
— Но я этого не сделал и никогда не сделаю. Нет, если только ты сама не попросишь.
Если я сама не попрошу?
— Ты, блин, издеваешься надо мной? Ты объясняешь и делаешь это быстро. Если я не получу удовлетворительного ответа к тому времени, как мы доберемся до дома, я позвоню шерифу. Расскажи мне все до мельчайших подробностей. Заставь меня понять.
— Боже, это хуже, чем посещение психотерапевта.
— Ты был у психотерапевта по этому поводу? — удивилась я, так как не могла представить Гаррета, сидящего в кабинете солидного доктора и рассказывающего свои извращенные сексуальные фантазии человеку в смокинге.
— Когда я был подростком, моя мама нашла кое-что из моего порно — не такое, как обычные фотографии на развороте журналов. Она взбесилась и отправила меня к специалисту в Колумбус, — проговорил он, сморщив нос. — Я не должен был говорить тебе это.
— Продолжай, или я расскажу шерифу Кроу всё о Мелинде.
Он поморщился:
— Психотерапевт сказал, что со мной все в порядке, просто я другой. Он действительно был полезен, научил меня, что я не такой урод, каким боялся быть. Я имею в виду, все еще урод, но не какой-то психопат или что-то в этом роде.
Я не была так уверена, но мне хотелось, чтобы он продолжал говорить, поэтому я промолчала.
— Мне всегда нравилась идея о женщинах в подчинении, связанных, женщинах, которым нравилась боль. Фильмы ужасов возбуждали меня...
Я напряглась в его объятиях.
— Не кровь и не убийства, — сказал он, перепрыгивая через небольшой ручей. — Страх. Я хотел быть психопатом-убийцей, а горячая девушка рядом, напугана и кричит, но вместо того, чтобы разрезать её на куски, я хотел трахнуть её.
Я вздрогнула:
— Изнасилование.
— Да, но нет. Я бы никогда не взял женщину против её воли, — произнес он, глядя на меня сверху вниз. — В ту ночь, когда я душил тебя... — произнес он. Его взгляд метнулся к моему горлу. — ...это было предупреждение, просто демонстрация того, на что я способен. Ты не представляешь, сколько раз я думал о том, чтобы прикоснуться к тебе. Я хотел...
Я с трудом сглотнула, а чувства у меня в душе начали бороться, противореча друг другу. Боль, тоска и моё жгучее желание понять, как работает его разум.
— Ты думал о том, чтобы причинить мне боль?
Он вышел из леса и понес меня к дому.
— Да.
Каждый длинный шаг казался вечностью, сухая трава и опавшие листья шуршали под его ботинками.
— Ты причинил боль жене декана?
Он распахнул заднюю дверь, и та ударилась о стену дома, когда он протиснулся внутрь.
— Да. Она была похожа на Мелинду. Она жаждала этого.
— А Мелинда? С ней это было обычно в порядке вещей? — спросила я. Укол ревности, пронзивший меня, совершенно не вязался с ножом в моей руке и страхом в моём сердце.
— Да, — ответил он, когда понес меня через весь дом. — У нас были назначены встречи, если это можно так назвать. Раз в месяц примерно. Это её крики ты слышала той ночью, когда я нашёл тебя. Я ещё даже не поймал её, когда услышал, как ты зовешь на помощь. Я велел ей уйти, а потом отправился искать тебя.
Я так и знала. Всё-таки я не сошла с ума. Крики, которые привели меня к Гаррету, были реальными.
— Ты лгал мне все это время.
— Я не лгал. Просто не стал вдаваться в подробности.
— Это одно и то же, — покачала я головой.
— Может быть.
— Определенно, — настаивала я. Мне нужно было знать больше, моё любопытство пересилило раздражение из-за его обмана. — С чего бы ей кричать в лесу? Почему бы не войти в дом и не позволить тебе связать её или что-то в этом роде?
— Это не моё, — ответил он, поднимаясь по лестнице.
— Думаю, что мои запястья в ту первую ночь думали иначе, — проговорила я и вздохнула с облегчением, когда он уложил меня на кровать. Моя нога все еще болела и пульсировала, но, по крайней мере, в доме было тепло, а кровать мягкая — и у меня все ещё был нож.