— Стоило придержать язык, господин ведьмак.
Неверяще, до последнего надеясь на злую шутку, я поднял голову, стараясь сосредоточить неясное зрение на лицах подошедших рабочих, и, словно в отместку за это, вновь получил удар ногой по животу, вынудивший окончательно распластаться на площадке. Рука привычным движением потянулась к клинку в обуви, в ушах отвратительно звенело, взгляд плыл. Я шарахнулся к сугробу, силясь вернуть дыхание, но в слепящем свете фигуры нападавших уже склонились надо мной и, не заставив долго ждать, один из них поймал мою кисть и, выкрутив, заставил отпустить оружие. Жуткая боль прошила руку, вскрикнув, я пнул обидчика ногой и почти сразу ощутил, что кто-то из рабочих ее поймал. Последовавший за этим хруст и новая волна агонии унесли встревоженное сознание в блаженную тьму, пока тело мимолетно отмечало все новые и новые удары.
Долгая ночь
«Лес отпевает принцесс Лес, где я ощущаю страх Лес отпевает принцесс Мы встретимся во снах Вот и земля, рукой подать В дым и пепел, в город крестов лежит путь Душа устала идти Без мыслей иду в темноте наобум Без мыслей иду в темноте наобум. » Theodor Bastard — Лес
Заледеневшие пальцы судорожно сжали край шерстяной шали, совершенно не спасавшей от колкого, злого ветра, задувающего с самого заката. Рыжие волосы, поначалу сиявшие в теплом отсвете лампы, как дикое пламя, потухли, стоило девушке выйти за четко очерченный край светлого пятна. Пар не срывался с губ мавки, всё тепло, приобретенное с ведьмаком, растерялось, иссякло еще час назад, тело снова сковывал смертный холод, тот самый, что бесконечно давно объял ее в глубине лесного озера. Проникнув под кожу, он забрался в самое сердце, затушив трепещущую свечу жизни, столь хранимую заботой отца.
Теперь ее фитиль мог заставить тлеть только ведьмак.
Вытянув шею, она попыталась разглядеть в непроглядной тьме темную фигуру Мома среди синих сугробов, за ворота выходить было нельзя, но чуть поскрипывающая на ветру калитка так и манила попробовать. Дрожащей рукой коснувшись прохладного дерева, она потянула дверь на себя и остановилась ровно на краю. Несколько сотен лет назад Яга отхлестала бы мавку даже за случайное появление на передней части двора, а уж выходить за забор, к людям, было строжайше запрещено. Лес не зря путал тропинки у ворот в деревню, и, потерявшись среди сосен однажды, ты больше не можешь вернуться к живым. Охранные символы, отпугивающие потусторонних жителей, надежно закрывали поселение.
Наверняка они когда-то пытались попасть обратно домой, наверняка однажды бились в слезах у родных стен, наверняка звали отца, просили, молили пустить, но эти воспоминания остались погребены под ворохом лет, проведённых в озере.
Судорожно вздохнув, Агния опустила голову и осторожно вытянула носок темного валенка к дрожащей от снежной крошки дороге. Что-то забытое встрепенулось в груди, вспыхнуло на мгновение и расцвело застарелой радостью и тоской по жизни в деревне. Домов тогда было чуть ли не в пять раз меньше, деревья — ниже, морские волны — теплее, тропинок вело к Долу не сосчитать сколько, и земля летом охотно делилась жаром после знойного летнего дня.
Смех с подружками на сеновале, плетеные тряпичные куклы для младших, яркие ленты на тонких ветвях и в толстых косах, вечерние прогулки в обнимку с крынкой парного молока. Сладчайшая медовуха на губах после плясок у костра, первый, случайный поцелуй с молодым охотником, крепкие руки, сжимающие в объятьях. Зависть подруг, ведь ее молодчик самый красивый, сам уложил медведя.
Сердце так и заходится.
— Агния!
Нога мавки опустилась на снег, оборвав едва вспыхнувшие видения, и широкая улица аккуратных приземистых домов вдруг сменилась продолжением леса, словно никакой деревни тут никогда не было, и избушка ведьмака единственная стоит среди высоких скрипучих сосен, клонимых диким необузданным ветром. Для нее в этом мире ничего больше существовать не могло, и если Мом не вернется, то и этот островок скоро поглотит забвение. Никакого тепла, никакой ласки — ничего, кроме бесконечных тропинок и колючего валежника.
Стоит только сделать шаг, и лес снова запутает так, что мавка не скоро найдет озеро и дорогу назад, чтобы не нарушала больше неписанных правил.
— Агния!
Чья-то рука резко отдернула мавку обратно. Голос сестры чуть ли не иглами впился в сознание.