— Как ты думаешь, ведьмак, откуда в Ведьмином доле взялись столь могущественные ведьмы?
— Геката говорила, что они были всегда.
Пухлые губы Йомы недовольно поджались. На секунду у меня появилось чувство, что обратно домой мне уже не вернуться.
— Да, как же, были. Я была, и в честь меня названа деревня, «старухи», что живет в своем озере уже лишнюю тысячу лет, что подарила первым жителям письмена от «иного», что бродит в лесу и нечисти, что оседает на древних землях.
— Я восхищен вашим могуществом и очень уважаю...
Тонкий пальчик ведьмы с силой ткнулся мне в грудь.
— Ты забрал моих дочерей и ни единого помощника по дому не отправил! Кто, по-твоему, будет в поле работать? А коров доить? А баню топить? Это твое уважение, ведьмак?!
— Простите, Йома…
— Будь здесь Яга, она бы высекла тебя и отправила к родителям обратно. Какой из тебя ведьмак, если ты даже с традициями незнаком, а на них строится вся наша сила.
Подхватив руку Йомы, я мягко отвел ее от себя, стараясь говорить так аккуратно, как могу.
— У меня есть время исправиться, не так ли? Я здесь как раз чтобы познакомиться и поговорить.
Нахмурившись сильнее, ведьма строго оглядела меня и недоверчиво прищурилась.
— Поговорить, значит?
— Да, узнать вас получше, понять вашу силу.
— Узна-ать… — свободной ладонью Йома огладила толстую рыжую косу, лежащую на плече. — А что ты обо мне слышал, ведьмак?
— Ничего.
— Ничего?!
В темных глазах на миг вспыхнуло потустороннее пламя, не желая гневить ведьму, я поспешил напомнить, зачем явился сюда.
— Совсем, и хотел бы это изменить.
Вскинув голову, Йома замолчала, явно думая о чем-то своем. Солнце, которого я так и не разглядел на ясном небе, расцветило золотом алые кудри, выбившиеся из прически, а за спиной хозяйки я неожиданно обнаружил луг. Самый настоящий луг. По-летнему зеленый, обрамленный деревьями и населенный коровами и лошадьми, пасущимися небольшими стадами недалеко впереди. Будто не было тут никогда ни зимы, ни холодной воды, ни снега. Край, неподвластный непогоде и жестоким северным ветрам. Озеро для него будто было порталом, таинственной дверью, через воды которой проходят лишь избранные.
— Ну хорошо, ведьмак, узнаешь, что хотел. Иди за мной.
Развернувшись, ведьма, не дожидаясь меня, направилась через поле, позволив торопливо следовать за собой. Мы прошли по тропе мимо сонных, ленных коров, жующих траву, мимо златогривых коней с умным, понятливым взглядом, по светлому мосту через белый тягучий ручей и по желтому мосту через воду, сладко пахнущую медом. Вдоль всей дорожки, насколько хватало глаз, раскинулись полевые цветы: от самых простых до неожиданно редких в наших краях, а то и вовсе потерянных столетия назад. Некоторые из них я видел в старых травниках, но в живую даже Геката не могла припомнить, чтобы они попадались.
Вскоре перед нами показался обширный двор, такой, что каждый житель деревни позавидовал бы. Забора и ограды здесь не нашлось, обширный нарядный дом с множеством резных наличников окружали плодовые деревья с самыми разными фруктами и ягодами, а между ними смородина, крыжовник, малина и любимая в наших садах жимолость. С левой стороны от дома - пристройка водяной мельницы с узкой речушкой, журчащей в такт с щебечущими птицами, а с правой стороны поленница и чистенькая натопленная баня с небольшой террасой.
Завороженный красотой и богатством Йомы я не сразу заметил, как из-под ног едва успел отскочить небольшой гусь, недовольно побранив меня, он угрожающе замахал крыльями, успокоившись только под строгим взглядом ведьмы.
— Проходи.
Со скрипом отворив незапертую дверь, Йома вошла внутрь и жестом позвала за собой. Поднявшись по ступенькам небольшого крыльца, я с замиранием сердца переступил порог небольшой летней кухни с малой печью и ситцевыми занавесками на окнах. В воздухе маняще пахло кашей на молоке и горячим липовым чаем. Бревенчатые стены дышали уютом. Оказавшись здесь, я будто вновь перешагнул незримую черту еще более сокрытого, отдаленного от своей родины закутка этого мира, где над тревогами реальности и многочисленными обязанностями давлел незыблемый покой. Я почти физически чувствовал, как безмерный груз, лежащий на моих плечах, медленно сходит на нет, словно один вид аккуратных кружевных салфеток или плетенных ковриков у старого кресла мог развеять любую хранимую в груди печаль.
— Йома…
— Так зачем ты пришел?
Голос ведьмы неуловимо изменился, напомнив мне тон совершенно другого человека, того, кого я не видел отвратительно давно и показаться в ближайшие дни не посмел бы. Слишком много я наворотил перед тем как осознать свою глупость.