— Готов ограничиться поцелуем, большей платы мне и не надо.
Он подхватил деревянную ладонь, готовый вот-вот ее поцеловать как обещание чего-то большего, но я инстинктивно оттолкнула его, шарахнувшись к людям, ступившим на пешеходный переход. Сердце ушло в пятки.
— Извините…
Отвернувшись, я стиснула в руках книгу и не глядя побежала вперед, едва не скользнув по мокрой брусчатке. В висках била кровь, в ушах зашумело от паники. Позади, за звуками улиц едва угадался оклик:
— Гера!
Я свернула к короткому срезу между дворов, чтобы быстрее добраться до Храма. Ветер принес под ноги кипу опалых листьев, каменные дома холодно и равнодушно провожали меня взглядом темных окон. В отличие от старших, я никогда не ощущала Кадат полностью своим и уж тем более не представляла себя в роли принцессы. Меня, как и Гани, вело равнодушие к власти и интерес к знаниям, поэтому из всех мест в столице я предпочитала пыльные кабинеты Ньярла, до отказа наполненные книгами, свитками и древними фолиантами.
Прогуливаясь среди стеллажей и слушая рассказы о магии, я в прежние дни ловила себя на мысли, что стоит заглянуть на пожелтевшие страницы, и я найду очередное знание, секрет, великое открытие, начертанное выцветшими чернилами и готовое открыться только мне.
Теперь же, воссоздав главный корпус Храма, роль хранителя тайн выпала мне, невольно наделив влиянием и поставив на пьедестал новой реликвии Сомны. Рабочие, с великим трудом возводившие высокие стены и стрельчатые окна, день ото дня отделяли меня от мира вокруг, словно запирая в огромный саркофаг. Маленькие слабости в виде любовных романов остались едва не последней девичьей радостью.
Это было печально, но вместе с тем внушало покой, уверенность в том, что оникс и мрамор станут крепким панцирем, защищающим от боли и страхов. Пожалуй, даже символично, что от ужаса прошлого меня теперь отделяет именно рука оборотней.
Воспоминания тенью скользнули в сознании, оставив гнилостный запах листвы когда-то лежащей подо мной, и смутное ощущение прикосновения. Распахнув книгу, я вернулась взглядом к строкам.
Он раз за разом следовал за ней, неукротимо заставляя даже смерть пасть ниц перед светлой магичкой. Стоя за ее плечом, внушая страх противникам, он тихо подбадривал, молил и искушал, нашептывая ей свою волю и жажду в нежное порозовевшее ушко.
— Скажи, чего ты желаешь? Я подарю всё и даже больше…
Полные губы девушки прихотливо распахнулись, лишь слегка повернувшись, она склонила голову, заигрывая, заставляя мужчину прислушаться.
— Тебя…
— Доброе утро, мисс Блэквуд!
Едва не выронив книгу из рук, я захлопнула ее, даже не запомнив страницу, где остановилась. Лицо обожгло стыдом, хотя оказавшийся возле входа в кабинет Ульвар не мог подглядеть, какие непотребства я так упоенно читала. Замерев на почтительном расстоянии от дверей, оборотень вежливо поклонился, ухмыляясь и по моей реакции совершенно точно догадавшись о содержании томика.
Невольно поморщившись, я заставила себя кивнуть в ответ.
— И вам доброе. Напугали до жути.
— Так я на видном месте, близко не подхожу, из-за угла не выныриваю. Отчеты вот принес, порадовать вас хотел, что всё по плану идет.
Вынув из внутреннего кармана куртки кипу бумаг, Ульвар протянул ее мне, не пытаясь подойти ближе. Аккуратно забрав документы левой рукой, я лишь мельком пролистала их.
— Да-да, спасибо. Как поживает супруга? Что с рабочими?
Открыв замок кабинета, я быстро проскользнула внутрь и, забросив отчеты на стол, сняла пальто, оставив его на вешалке у входа. Моя маленькая уютная обитель в коричневых тонах, приветствовала хозяйку запахом бадьяна и прохладой нетопленной еще печи в самом углу комнаты. Закинув пару поленьев в темный зев, я отправила к ним крохотную искру, мельком проследив, как занимается пламя. На чугунный выступ, едва ли предназначенный для готовки, опустился небольшой керамический чайник.
Ульвар прошаркал разношенными ботинками ко мне, как только удостоверился, что я заняла рабочее место напротив дверей. Всё для того, чтобы видела оборотня, слышала и могла проследить за каждым его движением.
— Жена прекрасно поживает, спасибо, рыбу коптит на днях, если хотите, я буду рад поделиться.
Удивительная женщина, которая никак не умеет сидеть сложа руки, сейчас решила на рыбалку ходить днем, а до этого шила покрывала и много вязала.
Я ее варежки не первый год ношу.
— Звучит заманчиво, но не хочу вас обременять.
— Да какое обременение, вы ж едите как птичка, тут чуть-чуть, там чуть-чуть. Ерунда. А вот Олаф, помощник мой в закупках, отпросился на пару дней домой, говорит, брат приезжает из Целестии, повидаться хочет.