У себя на кровати он нашел записку. Она была отправлена из миссии Оберона де Сентива. Приглашение на прием, устраиваемый хозяином метеорита под названием Огюстодюном, в честь Христовой Милиции. Козимо назначили встречу.
Огюстодюном был очередным этапам на пути следования паломников. Когда-то это был обычный метеорит, а сейчас из него сделали взвод, в подземельях которого хранились запасы минералов, необходимых для работы двигателей космических кораблей.
Чтобы поприветствовать рыцарей Милиции, хозяин метеорита организовал торжественную церемонию. Козимо-Чосер явился с приглашением от де Сентива. Он прошел через контрольные посты по переходам, установленным в космическом пространстве между Азимо-5 и метеоритом.
И вот Козимо оказался в парадном зале. Местная знать, разбогатевшая на поставках продукции заводов, явилась в самых дорогих одеждах. На их фоне выделялись несколько находившихся в зале рыцарей. Обитатели метеорита были удивлены бедностью их убранства и отсутствием интереса к еде. Хозяева испытывали неловкость от такого разительного контраста. Рыцари теперь вызывали у них недоверие и подозрительность.
— Есть что-то провоцирующее в том, как выглядят эти бывшие сеньоры с лицами отшельников, — шептались вокруг. — Они что — хотят нам преподать урок?
— Они командуют и солдатами, и священниками, как мне сказали. Такие полномочия настораживают.
— Они, кажется, намереваются охранять дороги?
— Кому принадлежат дороги, тому принадлежит королевство. Это известно. Если они преуспеют в своем предприятии, хозяевами в Святой земле скорее будут они, а не король Иерусалима.
— Этого нельзя допустить.
— Вы видели папского легата среди них?
— Нет, он, вероятно, не смог прибыть.
— Это может также свидетельствовать о неодобрении Папой их действий. Будем бдительными.
Козимо все слышал. Особенно ему запомнилось соображение по поводу дорог.
Наиболее важные гости толпились вокруг рыцарей и хозяина Огюстодюнома. Возле него Козимо заметил и Оберона де Сентива. Они обменялись взглядами — этого было достаточно. Рядом V парадным залом находились залы поменьше. Там никого не было. Де Сентив зашел в один из них, и через несколько минут за ним последовал и Козимо.
— Не будем терять время, — прошептал священник. — Я не могу отлучаться надолго.
— Спасибо за приглашение, святой отец.
— Я не хотел, чтобы вас снова видели в моем секторе. Здесь безопасно. И для вас, и для меня.
— Понимаю. Как все прошло?
— Как прошло? О Господи, лучшего и не пожелаешь! В самом деле!
Встреча аббата с бывшей куртизанкой проходила возле церкви под номером 42 на Азимо-5 ночью, как и было условлено. Они почти не говорили, на Лис была наброшена легкая ажурная накидка, соскользнувшая с ее плеч, как только они очутились в темноте. Де Сентив был одурманен ласками. Он чувствовал, что ее сердце бьется медленно и ровно: эта бесстыдница была настоящей профессионалкой.
— Но мне можно только посочувствовать, — произнес он со стоном. — За это наслаждение я подверг себя жестокому самобичеванию. Эта девушка — сам дьявол. До сих пор я чувствую ее запах на всем своем теле.
Он заставил себя прервать поток этих ужасных признаний.
— Вы считаете, что я смогу ее еще увидеть?
— Это рискованно.
Оберон нахмурился, но не стал настаивать и сменил тему разговора. Теперь он говорил очень быстро:
— Вы знаете, я много размышлял о вас. Да, много. Вы попросили меня подумать над тем, что я могу вам предложить. Но я решительно ничего не смогу сделать во время этого путешествия! Я намеревался принять вас в мою миссию, но если кто-то видел вас с девушками Эрихто, вы меня скомпрометируете. Нет, это большой риск, поймите меня и дайте мне время. Здесь я ничего не моту, я всего лишь исповедник де Крона, но в Иерусалиме — это другое дело.
Исповедник де Крона?
— В Иерусалиме? — повторил Козимо.
Оберон покраснел. Запнулся. Козимо видел, что этот священник легко идет в расставленные сети, если им искусно манипулировать. Поэтому он сказал:
— Что бы вы ни решили, можете на меня рассчитывать.
— О, я знаю! Я знаю, что вы полны добрых намерений! Моему господину понадобятся такие люди, как вы. И очень скоро.
Он начал расхаживать по комнате. Казалось, он боялся сказать лишнее.
Как и всем на корабле, Козимо было известно, что Робер де Крон является официальным казначеем паломничества; он распоряжался деньгами, предназначенными для покупки провианта и выплаты жалованья солдатам, нанятым Милицией. Он спросил: