Флодоар снова улыбнулся.
— Ты говоришь так потому, что еще не осознала последствий того, что я только что тебе изложил. Слишком легко? Это инстинктивная реакция. Всегда нужно остерегаться мысли, которая напрашивается сама собой. Она редко бывает правильной. Я тебе говорил, что абсолютно не доверяю монахам, которые мне помогают. Даже самые умные, самые одаренные из них не могут стать моими последователями. У них испорченный ум, как раз такой, какой ты сейчас проявляешь, и он превращает их в пустых мечтателей. В их понимании это означает отречься от Бога.
— Забыть то, что мы знаем? Но забыть что? И как?
— То, что я открыл тебе, всего лишь малая часть загадки. Наберись терпения. Знай только, что ты должна бросить вызов твоему рассудку. Человек — существо ограниченное, как собственным телом, так и своим сознанием; существует бесконечное множество тем, бесконечное множество тайн, которые он не в состоянии не только осмыслить, но даже представить их, так как это противоречит его пониманию мира. При этом не имеет никакого значения, правдива ли, ложна ли, хороша или плоха та или иная история. Классические понятия, которыми руководствуется наш ум, внезапно отходят на второй план. Главное не в том, что человек способен открыть тайну, а в том, что он не должен ее знать.
— Человек ограничен?
— Ты даже не представляешь насколько. И вот этому я буду методично учить тебя прежде всего. Если ты хочешь извлечь пользу из моих уроков и в конечном итоге быть мне полезной при совершении этого паломничества, пора приступать…
Флодоар быстро написал записку.
— А сейчас найди Эриха и передай ему этот приказ. Он должен снабдить тебя всем, что может понадобиться в этом путешествии. Твое место будет здесь, в моей повозке. Так надежнее. У тебя будет статус служки-секретаря.
Он пробежал глазами записку, лежащую у него на письменном столе.
— Лагерь ученых теперь расположен в лесу под названием Паучий, это в полулье на восток отсюда. Ступай.
Анкс повернулась к выходу.
— Подожди, — остановил ее библиотекарь. — Как мне тебя теперь называть?
Девочка пожала плечами.
— Называйте меня, как и прежде, — Анкс.
Флодоара умилило ее самомнение. Но такова уж была эта девочка.
— Хорошо.
Она вышла из повозки, перебирая в уме тысячи вопросов.
— Верить во все?!
Она зашагала к Паучьему лесу, куда ее отправил хозяин.
Хьюго де Пайен отдал распоряжение о двух- или трехдневной остановке в Пансе, чтобы было проще разделить караван и отправить обоз Флодоара. Анкс задумывалась над названием, которое употребил библиотекарь: лагерь ученых. Ученых?
Она шла по пустынной лесной просеке, направляясь на восток. Внезапно появился вооруженный патрульный Милиции.
— Паломники не имеют права покидать свои обозы! — прокричал он.
Девочка не испугалась. Она посмотрела вокруг и заметила впереди еще два силуэта. Дорога тщательно охранялась.
— Я иду с поручением к монаху Эриху, — сказала она. — Меня отправил мэтр Флодоар.
Не сомневаясь в том, что ей не поверят, она показала записку. Патрульный на какой-то миг растерялся — он не умел читать. Он знаком подозвал к себе другого солдата. Тот подошел и прочитал записку.
— Все в порядке, — сказал он. — Пропусти мальчика.
— Благодарю.
Анкс продолжила путь, удивляясь, что ученых охраняют, как бесценное сокровище. Она также подумала о том, что больше ни разу за все время паломничества не видела повозок с книгами, обнаруженных ею на Труа. Должно быть, их переправляют так, чтобы они не попадались на глаза любопытным. Анкс оказалась права: на лесной опушке она увидела десятки телег, составленных в правильные римские каре. Место было очень уединенное и со всех сторон охранялось солдатами.
«Вот они где, книги!» — мелькнуло у нее в голове.
Как только она подошла к лагерю, к ней направились два солдата. Она предъявила записку библиотекаря и прошла к первому каре из телег. Оно было самым большим, там находилось около десяти повозок. Снаружи ничего нельзя было заметить, а внутри каре она увидела столы и множество людей в синих одеждах. Суматоха здесь царила невообразимая. Все эти люди никогда не шли вместе с паломниками в караване. Низкорослые и высокие, молодые и старые, с выбритыми на старинный манер макушками, как у Флодоара, или длинноволосые, как отшельники. Столы накрывали к обеду, ни о какой умеренности в еде речи не было. Но больше всего Анкс поразило то, что все вокруг говорили на латыни и греческом!