И скоро события покажут, что он был прав.
А в Вашингтоне, который казался почти совершенно вымершим, потому что много горожан отправились смотреть на ход сражения, группа людей спокойно стояла весь день перед казначейством, прислушиваясь к отдаленной пушечной канонаде, доносившейся с места битвы примерно в тридцати милях к юго-западу. После посещения церкви президент Линкольн ознакомился с неофициальными телеграммами, которые поступали с поля сражения. Затем он поехал в гостиницу «Крушет» на пересечении Шестой и улицы Д, чтобы нанести визит верховному командующему армией Соединенных Штатов, генералу Уинфилду Скотту. В молодые годы Уинфилд Скотт разгромил англичан в 1814 году. Будучи уже почти стариком, он нанес поражение мексиканцам в 1848 году.
Но в июле 1861 года отечный подагрик Уинфилд Скотт не мог уже удержаться в седле. Но он все еще оставался героем северян, и большинство американцев считали, что с ним не сравнится ни один офицер Юга.
Когда президент приехал к гостинице «Крушет», названной по фамилии французского поставщика, являвшегося одновременно лучшим поваром Вашингтона, именно там генерал Скотт расположил свой штаб — старик развил свой утонченный вкус в лучших ресторанах Парижа и мог часами говорить о том, как правильно готовить черепаху, — генерал спал.
Главнокомандующего разбудили, и генерал Скотт сказал президенту, что сражение «идет хорошо».
И опять отправился спать.
— Сэр, они бегут! — завопил ординарец, галопом прискакав к штабу Боргарда в пять часов пополудни. — Янки поджали хвост и побежали обратно в Вашингтон!
— Йи-вау! — взвыл от восторга Клейтон.
Генералы Боргард и Уитни просияли.
— Они отступают? — спросил Боргард.
— Это не отступление, сэр, это разгром.
— Черт подери!
— Сэр, — Клейтон отдал честь своему тестю. — Прошу разрешения поехать на место сражения и посмотреть обстановку?
Генерал Уитни заколебался. Если что-нибудь стрясется с Клейтоном, Шарлотта никогда ему этого не простит, не простит и жена — Элли Мэй.
— Ну…
— Сэр, пожалуйста! Может быть, это решающая битва всей войны! Я должен увидеть ее!
— Ладно, молодой плут. Но соблюдай осторожность! Если ты наткнешься на пулю янки, Шарлотта будет безутешна.
Клейтон оскалился.
— Нет такой пули у янки, которая угналась бы за Клейтоном Карром. — Йи-вау!
Схватив ружье Энфильда — точно такое же ружье, из-за которого начался мятеж в Индии четыре года назад и которое теперь приняли на вооружение конфедераты, на чем английские производители страшно нажились, — он побежал к своему коню, прыгнул в седло и понесся вниз с холма к полям, простиравшимся до ручья Булл Ран.
Перед ним на узкой проселочной дороге образовался один из страшнейших заторов. К Вашингтону разом устремились все кареты любопытных и конгрессменов, перемешавшиеся в одну кучу с отступавшей федеральной артиллерией, бегущей пехотой и скачущей кавалерией. Но Клейтону не привелось увидеть это.
Он увидел тела — трупы конфедератов и федералистов, тела молодых людей, распростертые под июльским солнцем в причудливых позах неожиданно наступившей смерти, свалившиеся возле деревянных столбов и железнодорожной ограды. Они валялись вверх лицом в ямах и лицом вниз на полях, согнув ноги в грубых башмаках, раскинув в стороны руки. Сраженные пулей, они застыли в страшном танце смерти.
Клейтон не заметил полуживого снайпера янки, прятавшегося за деревом перед ним. У того еще оставался один патрон, и стрелок горел желанием увести с собой на тот свет хотя бы еще одного бунтовщика Джонни. Он прицелился в Клейтона и выстрелил.
Быстрая пуля янки все же достала Клейтона. Она пронзила его левое бедро. Завопив от боли, он свалился с лошади на горячую землю вытоптанного кукурузного поля. На мгновение он подумал, что погиб, настолько сильной оказалась боль. Потом, сообразив, что все еще жив, он с трудом сел и осмотрел ногу. Серые брюки, которыми он так гордился, пропитались кровью. Клейтон в горячке не заметил, что пуля раздробила его бедренную кость на несколько осколков.