— Знаешь, чего я особенно хочу? — спросила Аманда.
— Чего же?
— Котенка. Ты мне привезешь котенка, папа? Если можно, беленького. Правда, мне очень хочется беленького котенка.
— Значит, ты получишь его, дорогая моя. А теперь поцелуй меня и иди к миссис Паркер.
Адам подхватил дочку, прижал к себе. Она обвила его шею руками.
— О, папочка, ты самый хороший во всем свете! — воскликнула она. — Как бы я хотела, чтобы ты никогда от нас не уезжал.
— Да, и мне этого хотелось бы, дорогая.
Он поцеловал ее.
— Почему ты плачешь? — спросила Аманда.
Он заставил себя улыбнуться.
— Мне просто что-то попало в глаз. Ну, а теперь бегом домой. Мне надо… поговорить с мамой.
— Ладно. До свидания, папа.
Он опять поставил ее на дорожку из кирпича, обсаженную розовыми и белыми цветами, и она помчалась в дом, задела платье матери и скрылась в комнатах. Лиза прикрыла дверь, затем подошла к Адаму. Он взял ее за руки.
— Как мы будем прощаться? — шепнул он.
— Не знаю.
— Будешь писать мне?
— Да, конечно, на адрес мистера Лоуери в Лондоне.
— Куда ты поедешь?
— Не знаю. Возможно, проведать сестру, попытаюсь помириться с ней. Но пока что ни на что определенное не решилась. Должна… Ну, привыкнуть…
Она пыталась сдержать слезы, но у нее это не получилось. Вдруг она оказалась в его объятиях.
— О, Адам! — зарыдала она. — Мы правильно поступаем, не так ли?
— Ты знаешь, что я думаю об этом. Ты знаешь, что отсылаешь меня от единственного, что мне дорого в этом мире: от себя.
— Это неправда. Нельзя забывать о детях…
— Ах, знаю. Дети. Моя так называемая политическая карьера. Мое положение в обществе. Маркиз Понтефракт. Все — помпезность и показуха. Но главное-то в том, что я люблю тебя, и что мне все это без тебя? Чего стоит жизнь без любви?
— Пожалуйста, дорогой мой, не говори об этом. От этих слов на душе становится еще тяжелее.
— Ты помнишь аббатство Ньюфилд? Помнишь детей на торфяниках?
— Когда ты сказал, что будешь моим рыцарем. Ты им и был, любимый. Самый верный из всех рыцарей.
— Если ты когда-либо окажешься в беде…
— Знаю.
— А теперь поцелуй меня.
Она прижалась губами к его губам. Их поцелуй длился почти минуту.
— Ты в душе у меня, — прошептала она. — А теперь поезжай, любимый.
Он поднял обе ее руки к губам.
— Не думаю, что на этом все кончается, — сказал он. — Если не здесь, то на том свете мы встретимся опять.
Он поцеловал ее руки, пожал их, повернулся и пошел к карете.
Ангус хлестнул лошадей, Адам в последний раз выглянул в оконце кареты и скрылся.
Лиза медленно, как деревянная, вернулась в коттедж, не зная, осталось ли у нее хоть что-то в жизни. Взявшись за ручку двери, она произнесла:
— О Господи, чем я виновата?
ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ
У дверей особняка на плантации «Эльвира» Шарлотту Уитни Карр встретил Чарльз, бывший дворецкий Лизы, которого в буквальном смысле согнул возраст.
— Я приехала проведать капитана Карра, — сказала она.
— Да, мэм.
— Я его жена.
— Да, мэм, знаю. Мы ждали вас. Вы — дочь генерала Уитни.
— У вас прекрасная память. Прошло много лет, с тех пор как я приезжала сюда.
— Я не забываю родственников генерала Уитни никогда, мадам. Заходите. Капитан наверху, в спальне миссис Лизы.
Лиза Кавана! Она часто слышала, как ее родители разносили в клочья ее репутацию. Она запомнила пресловутую миссис Кавана по рождественскому балу, казавшемуся теперь далеким прошлым. Но, войдя в прекрасный особняк на плантации «Эльвира», она не узнала его, так сильно изменились его помещения. Теперь парадный зал, гостиная и столовая были заставлены койками, все они были заняты ранеными. Десятки солдат потягивались, спали, курили, стонали, разговаривали. День был жаркий, окна стояли открытыми, но все равно помещение пропахло табаком, потом и лекарствами. Шарлотта сморщила свой носик, проходя мимо кроватей к лестнице. Она привлекла к себе внимание, шум несколько поутих, когда солдаты заметили ее присутствие.
— У вас здесь родственник, мадам? — спросил один из солдат, половину лица которого скрывали бинты.
Шарлотта приостановилась на первой ступеньке.
— Да, мой муж, капитан Карр. Его ранило у Булл Рана. Я пришла навестить его в первый раз.
— Ваш муж отличный воин, мадам.
— Спасибо. Вы все прекрасные воины, — добавила она, улыбаясь. — Все вами ужасно гордятся.