— Бойня! — воскликнул сэр Генри, взглянув на телеграмму. — В Каунпуре учинили кровавую бойню! Это телеграмма от старшего офицера, оставшегося в живых, от капитана Брента…
— Бентли! — подсказал Адам.
— Правильно. Как вы знаете, войска Нана Саиба осадили военный городок и уморили голодом чуть не всех его обитателей. Среди них много женщин и детей. Генерал Уилер — его сыну оторвало голову снарядом — наконец согласился заключить перемирие, и Нана Саиб обещал пропустить гражданское население без помех. Когда женщины, дети и раненые направлялись к Гангу, чтобы погрузиться на лодки и отплыть в безопасное место в Аллахабад, этот зверь Нана Саиб приказал своим людям атаковать их! В англичан стали стрелять, рубить их саблями, топить в реке… — Обычно флегматичный голос сэра Генри задрожал. — Генерал Уилер был жестоко убит, так же как и капеллан Монкриф, читавший молитвы из Библии. Воды Ганга окрасились кровью англичан, джентльмены. Давайте молча помолимся за души убиенных.
Сэр Генри зажмурил глаза, которые наполнились слезами. То же сделали Эмилия и офицеры. Адам сидел с открытыми глазами, пытаясь осознать значение сказанного. Когда сэр Генри закончил молиться, он поднял голову. На его лице был гнев.
— Джентльмены, — заявил он. — Клянусь, что за каждую каплю английской крови, которая была пролита, мы отомстим галлонами индийской крови!
— Отомстим! — воскликнул молодой офицер, вскочив на ноги. — Отомстим за бойню!
— Перебить черномазых!
— Месть!
— Отомстим за Каунпур!
— Смерть черномазым!
Присутствующие в зале клокотали ненавистью. Адама переполняло сострадание и к англичанам, которых уже перебили, и к индусам, которые будут перебиты. Вдруг он сообразил, что надо делать. Он встал и поднял руки, призывая к тишине.
— Сэр Генри, — обратился он к комиссару — думаю, что знаю, как можно выкурить Нана Саиба. Остались ли у вас cunau, которым вы доверяете?!
— Немного есть.
— Если вы мне дадите десять человек, то, думаю, через несколько дней я доставлю вам Нана Саиба — живого или мертвого — и, возможно, этот мятеж можно будет загасить прежде, чем пострадают другие.
— Ну, милорд, думаю, что десять человек я наберу. Но как вы хотите этого достичь?
— Я расскажу вам это после того, как добьюсь успеха.
Он почувствовал, как за рукав его дернула Эмилия, и оглянулся на нее.
— Дорогой Адам, а мне можно?
Со стороны английских офицеров послышались смешки при виде темнолицей служанки, которая назвала Адама «дорогой». Но Эмилия была не из тех, кто прощал насмешки над собой. Повернувшись к ним, она горячо сказала:
— Хотела бы знать, что вас так позабавило, джентльмены? Адам мне дорог! Я полюбила его и… — Она замолчала, ужаснувшись сказанному. Адам опустил руки на ее плечи.
— Эмилия, я уже и так подверг вашу жизнь опасности. Нет, вам нельзя ехать со мной. Мы должны вернуть вас родителям в целости и сохранности…
— Завтра в Калькутту выезжает караван женщин, — объявил сэр Генри. — У них будет надежная охрана. Мисс Макнер может поехать с ними.
— Нет! — воскликнула она. — Я хочу поехать с Адамом. — Она сбросила с головы тюрбан и тряхнула своими золотистыми кудрями. Офицеры, которые до этого не догадывались, что это за темнокожая красавица, замерли. Она умоляюще посмотрела на Адама: — Возможно, я сделала глупость, сказав, что люблю вас, — негромко произнесла она. — Мама упадет в обморок, если узнает об этом. Но это правда, и я не стыжусь своих слов. Поэтому, дорогой Адам, не отсылайте меня прочь. Мне лучше умереть при вас, чем жить без вас.
Адам порывисто заключил ее в объятия и поцеловал в губы. Поцеловал долгим, страстным поцелуем. Офицеры начали постукивать своими кружками по столу, приговаривая: «Вот это да! Браво!»
Несколько шокированный сэр Генри откашлялся.
— Лорд Понтефракт, — воскликнул он, — сейчас не время и не место…
Адам отпустил ее, улыбнулся и прошептал:
— А теперь поезжайте домой, прежде чем ваш отец добьется ордера на мою казнь и прежде чем с вами что-то случится. Для меня очень важно, чтобы с вами ничего не произошло!
Эмилия пораженно уставилась на него.
— Это мой первый поцелуй, — прошептала она.