Сэм быстро выскочила из церкви, она спешила убраться отсюда, пока они ее не заметили. Она умрет от стыда, если Тедди Розен узнает, что она следила за ним, что она подозревала его в… или что она слышала, как он всем объявил, что он алкоголик! Он был таким мягким, порядочным человеком, он будет считать, что она вмешивается в его частную жизнь, это своего рода предательство! Она оскорбила его душу! Он ее никогда не простит и еще расскажет об этом Хани.
Она быстро села в машину и, прежде чем вставить ключ зажигания, начала давить на педаль скорости. Машина начала чихать, но не завелась. Боже! Неужели ей придется остаться здесь, пока не кончится собрание в церкви!
Сэм даже подумала о том, чтобы оставить машину здесь и удирать отсюда пешком, когда мотор наконец заработал.
«Спасибо тебе, Боже!» Чтобы быстро развернуться в середине улицы, она пошла по левой полосе движения, даже не посмотрев направо или налево. Сэм и не заметила, что чуть не столкнулась с синим «фордом», который ехал налево к мотелю через улицу.
Хани быстро осмотрела парковку мотеля, еще когда только поворачивала туда. Она боялась, что с Бейб случилось что-то страшное — у нее был такой ужасный голос. Она была в отчаянии и даже сказала, что сделает с собой что-то ужасное! Повернув к мотелю, Хани не увидела Бейб, хотя та сказала, что будет ждать у входа.
Хани прошлась по парковке. Может, Бейб прячется между машинами и не хочет, чтобы ее кто-нибудь увидел?
«Боже, где же она? Что с ней случилось? Неужели она вернулась в эту страшную комнату? Или ее кто-то затащил туда силой?»
Потом Хани начала молиться, чтобы ей не понадобилось стучать в двери этих комнат, чтобы искать там Бейб или, что было бы гораздо хуже — не найти ее там. Тогда ей придется звонить кому-нибудь, кто мог бы помочь искать Бейб. А кому она может позвонить? Только не в полицию! Боже, ни в коем случае не в полицию! И конечно, не Кэтрин и судье!
Не могла Хани обратиться и к отцу или к Норе. Она даже не знала, где их искать. Но может быть, Сэм уже дома. Если та узнала, что Тедди и Нора заняты какими-нибудь вполне приличными делами, она могла быстро приехать домой и там оправляться от чувства стыда. Да, если Хани не сможет найти Бейб, она позвонит Сэм, и они вместе решат, что делать, но только не звонить в полицию!
Когда Сэм ехала домой, она думала о том, что ей недостает мужества признаться в том, что она сделала. Может, Хани простит ее? Тогда она бы почувствовала себя гораздо лучше и между ними не было бы никаких секретов. Но почувствует ли Хани себя лучше, или она начнет еще о чем-либо беспокоиться? А как насчет Тедди? Если бы он хотел, чтобы Хани знала, что он ходит на собрания общества анонимных алкоголиков, он сказал бы ей об этом сам…
«Это не мой секрет, я не могу ничего сказать по этому поводу».
Что же касается Норы, ну что ж, сегодня она была невиновна. Но это совсем не значило, что она не изменяла ее отцу во многих других случаях с кем-то другим, а не с Тедди Розеном. Последнее время у отца был ужасный вид, наверное, его волновало что-то очень серьезное! Он не мог волноваться по поводу студии — у них был снят такой прекрасный боевик, и он приносил огромные доходы в течение нескольких недель! Видимо, случилось что-то другое. Что могло так мучить такого милого и доверчивого человека, каким был Т. С. Грант, — только предательство обожаемой им женщины!
Хани могла сделать только одно — прежде чем начать стучать во все двери, сходить в офис и узнать у клерка, как бы ей это не было противно, давал ли он ключи кому-то, кто был вместе с Бейб, или не видел ли он ее, идущую по парковке.
Но вдруг она увидела машину, частично скрытую за кустами, рядом с маленьким домом. Хани пошла туда, чтобы повнимательнее рассмотреть эту машину. У нее начало бешено колотиться сердце. Не может быть! Только не его «феррари»! Но когда она увидела тщеславную табличку с номером, у нее уже не оставалось никаких сомнений. Она поняла, что никогда не сможет сказать об этом Сэм — на таблице было написано «Студия 1». Ему не нужна была никакая другая реклама! Только не следовало находиться с такими номерными знаками в такой помойке, какой был этот мотель!
— О, Бейб!
— Хани…
Она резко повернулась и увидела Бейб. Та казалась еще меньше, по щекам у нее текли слезы, тушь для ресниц размазалась по всему лицу. Ее ярко-желтое нарядное платье выглядело страшно вульгарным на плохо освещенной парковке. Сперва Хани испытала чувство облегчения: Слава Богу, Бейб жива. Потом ее охватила ярость, она начала трясти Бейб, как тряпичную куклу: