Так же большой проблемой стало то, что многие ценные находки приходилось буквально оставлять, потому что они имели слишком большой вес или объём для рюкзака и скафандра. Всё глобальнее казалась нехватка мультитулов или специфического стафа, без которого разобрать без повреждения тот или иной элемент просто не представлялось возможным, но решением этой проблемы мог стать дрон или дроны различных размеров, которые стоили безумный по меркам этой планетки ценник, но пригождались буквально всем и всюду. Асшаю виделось решение в том, чтобы найти дронов одной модификации и корпорации в остовах, а потом заплатить какому-нибудь местному инженеру-технику, который соберёт из 3–4 не рабочих один целый, но это дела будущего, пока же приходилось резать, подвергать экстремально низким или высоким температурам отдельные элементы оборудования, а потом их по возможности аккуратно демонтировать. Были ещё идеи на счёт защитных экранов в области реакторов особо затратных по энергии кораблей, потому что там были самые ценные сплавы и стабильного монотонного дохода на годы вперёд, но найти, а потом ещё и вырезать скорее всегда являлось хлебом объединений с антигравитационными платформами, а не одним рюкзаком.
Кстати, просто необходимо рассказать о том, как в этом месте осуществлялся сбор и продажа того самого оборудования, добытого рейдерами. Весьма вероятно, что в самом начале образования Рейдерства на этой планете, когда стал образовываться только первый слой остовов, да и то, не везде, всё ценное уносили в города и поселения, а там уже продавали, но сейчас, когда масштабы медленно, но верно доходят до океанов в такой громадный слой, существуют несколько корпораций, разделивших между собой рынки «сдачи» и монополизировав её. Таким образом, в любом захолустье материка любой рейдер способен вызвать на «станцию сброса», которые располагаются ровно в 50 километрах друг от друга, причём квадрантами, представителя одной из трёх корпораций и сдать всё накопившееся барахло, получив за него установленный заранее прайс и быть уверенным, что его не кинут. Причём сами станции считаются нейтральными, а вот пустоши остовов фактически диким морем без средств слежения, кроме нейромодулей или нейросетей, так что можно очень сильно пожалеть, напав на кого-либо на станции. Да и вообще, очень немногие рискуют заниматься каким-либо бандитизмом, когда система рождает уже далеко не первый десяток поколений, выращенных с закономерной мыслью в голове о неминуемости наказания, даже в таких диких местах, как это. Наверное, единственное место, где бандиты и отребье могут повеселиться – Колонии, т.е. только терраформирование планеты, на которые миллионами сгоняют людей низкой квалификации, давая неплохие подъёмные на первое время, потому что этот подход экономически просто-напросто выгоднее, нежели дроны или более гуманные методы.
Теперь, когда все рядовые технические вопросы решены, стоит перейти к телепатии, так не ценимой местными жителями в большинстве своём. Итак, до вселения Асшай умел левитировать предмет около 20 граммов весом на протяжении 20-25 секунд, при этом какое-либо движение предмета было фактически невозможно или вызывало ужасное утомление. Примерно через неделю после начала моего пути стало хватать времени на то, чтобы упражняться в телепатии и за следующий месяц тренировок по часу в день с одним и тем же предметом, но разными воздействиями на него, прирост в показателях показал стал очевиден и составил около 6-7% от первоначального значения, при этом, как только тренировки стали действительно регулярными, скорость роста этого навыка замедлился. После я стал экспериментировать с окружающим миром, самим предметом, количеством предметов и всем тем, что успел придумать. Освещение слабо влияло на результат, лишь естественная концентрация иногда сбивалась. Смог поднять два предмета, но массы в два раза меньше, чем один до этого и выяснилось, что всех сил моих хватает на 1-2 секунды, а после наступает потемнение в глазах и жуткая усталость. Общее количество «поедаемых» организмом элементов во время псионики выше в разы, так что питаться с тренировками пришлось чаще. Вещество в газообразном состоянии я просто не смог контролировать, хоть примерно понимал, как это сделать, но было в буквальном смысле «не зацепиться». Переход из одного агрегатного состояния в другое на телепатии не отражался, но безумно сбивал концентрации и так «зацепиться» тоже не получилось, зато вот жидкость стала для меня той самой константой, которую я решил развивать на постоянной основе.