Смутившись, я вспомнила, как он помог нам с Тилли и Эттой подняться на крышу. Но затем я вспомнила ещё кое-что.
— Ты доставил меня в "Бельвью"!
Его лицо помрачнело, и крылья снова начали раскрываться, но он плотно сжал челюсть и заставил крылья сложиться между лопатками. Он сделал глубокий вдох, и я увидела, как его губы задвигались, как будто он считал про себя, пытаясь преодолеть свой гнев. Я стала гадать, слышал ли он звон в своей голове. Когда он заговорил, его голос был ледяным и формальным.
— Я сожалею, что ты оказалась в этом ужасном месте, но не понимаю, почему ты считаешь, что это я отнёс тебя туда. Я положил тебя на тротуар, так чтобы я смог помочь другим девушкам. Я спас нескольких, но это единственное, что я смог сделать.
Его губы задрожали, и он отвёл от меня взгляд. Я увидела боль, разъедавшую его лицо. Неожиданно я поняла, что его злость была направлена не на меня — он злился на себя за то, что не смог спасти больше девушек и за то, что ему не удалость вытащить меня из "Бельвью". Всё же, когда он потянулся к полке с часами и чайными чашками и передвинул одно металлическое хитроумное изобретение, я подпрыгнула.
— Что ты собираешься с этим делать? — подозрительно спросила я.
— С этим, — сказал он, сменив свой леденящий тон на грозное ворчание. — Я собираюсь приготовить тебе чай.
* * *
Я села на низкую скамью, в то время как Дарклинг-похититель выполнял непритязательную и земную домашнюю работу по приготовлению чая. Металлический объект оказался маленькой газовой плиткой. Он зажёг её и налил воду (талый снег, как он мне сказал) из керамического графина в железный чайник.
— Я думала, фейри не могут прикасаться к железу, — сказала я.
— Я не фейри, — ответил он, покачав жестяной банкой. — Эрл Грей или Дарджилинг?
— Эрл Грей, — ответила я. — Получается, ты... Дарклинг?
Его губы снова изогнулись в кривой улыбке — это были полные, точёные губы, в форме лука — он тихо посвистывал себе под нос. Я слышала, как соколы в своих клетках издавали подобный этому звук.
— Разве в твоём обществе не следует сначала представляться по имени, прежде чем определять чью-то расовую принадлежность?
— Ох, — произнесла я, почувствовав себя так, будто получила выговор от мисс Фрост. — Я не думала...
— Что у меня есть имя? — спросил он, насмешливо вскинув бровь. — Что ж, у меня оно есть. Рэйвен.
— Ох! Я рада с вами познакомиться, мистер Рэйвен.
Я протянула руку, чтобы пожать ему руку, решив теперь не пренебрегать светскими условностями. Он так сильно рассмеялся, что пролил воду из чайника.
— Просто Рэйвен, — поправил он, взяв мою руку.
Как и тогда, когда он в первый раз прикоснулся ко мне, я услышала трезвон, гармонично зазвучавший в моей голове и напугавший меня настолько, что я резко бросила его руку. Он отвернулся и занял себя уборкой разлитой воды.
— Что касается того, как твой вид зовёт нас — Дарклинг это одно из наших имён. Греки называли нас вестниками, посланниками, потому что мы странствовали между мирами и относили души умерших в иной мир — смертных в их загробный мир, а созданий фейри назад в Волшебную страну.
— Это довольно похоже на то, что делают ангелы... ох! — сказала я, накрыв рот руками. — Ты хочешь сказать, что ты ангел?
Вместо того чтобы ответить, он поднял чайник с плитки и струей испускавшей пар воды наполнил коричневый глазированный заварочный чайник. Он взболтал воду и затем вылил её в желобок изо мха. Он отмерил заварку, вложил её в чайник и вновь наполнил его кипящей водой, а потом поставил его на серебряный поднос рядом с двумя чайными чашками с сине-белым китайским орнаментом, сахарницей и сливочником.
"Сливочник? — поразилась я. — Где вообще он достаёт сливки?"
— Такое слово вы применяете к нам, — в итоге ответил он.
Я уже не знала, чему была больше поражена — тому, что я стояла там в нескольких футах от ангела или что у него были припасы свежих сливок (на этикетке бутылки было указано "Фермы Ханибрук, Райнбек, Нью-Йорк") и жестяная банка с шоколадным печеньем.
— Позже нас называли исполинами или падшими ангелами, поскольку наши крылья были чёрными вместо красивых белоснежно-золотистых, как нарисовано на картинах. Где бы мы ни являли себя человечеству, они считали, что мы были демонами. Затем появились вы и решили, что демонами были все создания из Волшебной страны.
— А разве нет? — спросила я. — Те ледяные великаны пытались убить нас!
— Да, Ётуны12 довольно злобные, но, как минимум, они медленные и в течение нескольких месяцев в зимнее время они единственные, кто есть в лесу.
— Ну, те гоблины, что преследовали нас, определённо не были очень милыми.
Он пожал плечами, и его крылья натянули рубашку.
— Нет, гоблины не милые создания. Как ни печально, они пристрастились к человеческой плоти.
— Чёрт возьми! — выругалась я, встав. — Мои друзья! Мы должны вернуться и спасти их!
— Успокойся, — сказал он.
Одно крыло расправилось сквозь прорезь в его рубашке, заградив мне путь. Перья лишь слегка задели мою руку, но я остановилась. Было нечто умиротворяющее в их прикосновении, нечто, что напомнило мне о руках моей матери, когда она во время моих ночных кошмаров поглаживала мои волосы.
— Как только я разогнал гоблинов, они затаились в своих норах. Они не покажут свои мерзкие морды в течение следующего полумесяца. С твоими друзьями всё будет хорошо.
Пока он говорил, он продолжал гладить мою руку кончиками своих перьев, и затем нежно подвёл меня к скамье, рядом с местом, где он сервировал поднос с чаем. Он сел на скамью рядом со мной и заправил своё крыло. Его перья шелестели, пока он собирал их вместе, вплоть до момента, когда крыло не было убрано назад, между лопатками и стало едва заметным. Затем он налил чай, как будто это было самым обыкновенным делом в мире: сложить крыло, налить чай и добавить сахар.
Дружественные жесты, вместе с утешительным прикосновением его крыльев и горячий, сладкий чай успокоили меня, но затем я вспомнила, что Дейм Бекуит сказала о Дарклингах, практикующих контроль над разумом.
— Почему я должна доверять тебе? — спросила я. — Твой вид излавливает мой вид. Я видела это в канделбеллуме. Вы насильно увели Меропу и уничтожили принца. Вы превращаетесь в ворон и поедаете души своих жертв!
— Ах, канделбеллум, — сказал он, его губы изогнулись в презрительной ухмылке. — Да, он показывает красивые картинки, но откуда ты знаешь, что он говорит правду? Я точно также могу устроить тебе показ картинок. Допивай чай.
— Что?
— Твой чай, — степенно повторил он. — Допивай его... — Это...
— Шок. Да, так все продолжают твердить. Я не шокирована.
— Я собирался сказать, это для предания. Наша версия легенды.
Он длинными пальцами обхватил бело-синюю чайную чашку, которая неожиданно показалось такой миниатюрной в его руке. Он поднял чашку и покрутил её в воздухе, его заострённые кончики пальцев дотронулись до фигур на китайском узоре — мужчины и женщины в китайских нарядах, пагода, лодки, две птицы.