Призрак проявил чудеса терпения, а Рада все это время продолжала сидеть возле пса, тихо приговаривая:
- Рыж, послушный мальчик. Хороший, хороший мой.
Псина успокоилась, дружелюбно подметая лохматым хвостом землю. Девушка поднялась, и, потрепав пританцовывающее животное по холке, повернулась к Призраку:
- Пойдем, покажу, где ты сможешь умыться.
Рада привела его за дом. Здесь располагались сарай и баня. Было видно, что к их строительству приложил руку хозяин: срубы выглядели добротными и прочными. Сразу за хозяйственными постройками начинались черные гряды огорода.
К бане примыкала широкая лавка, на углу которой стояла деревянная бочка, наполненная дождевой водой. Указав на нее Призраку, Рада развернулась к дому. Стянув через голову рубаху, он бросил ее на лавку и склонился над бочкой. В темной воде Призрак увидел свое отражение. Он похудел, и даже отросшая щетина не скрывала его заострившиеся черты лица. Не раздумывая, он окунул голову в воду. Кожу лица и шеи обожгло от холода, и все тело охватил озноб. Он находился под водой до тех пор, пока легкие не сдавило от нехватки кислорода, а вынырнув, застыл, позволяя каплям стекать на грудь и спину.
Он затылком почувствовал приближение Рады. В руках она несла полотенце и свежую рубаху. Проследив за взглядом Призрака, девушка пояснила:
- Это рубашка моего мужа. Она ему больше не пригодится.
Призрак вопросительно приподнял бровь, но Рада не стала больше ничего объяснять. Она зашла в баню, быстро вернувшись оттуда с ковшом и куском мыла.
- Я тебе полью.
Протянув ему душистый брусок, Рада зачерпнула воду из бочки. До этого Призраку приходилось мыться раствором мыльного корня, и сейчас, втирая воздушную пену в кожу головы и волосы, он ощущал едва уловимый аромат меда и цветов. Так пахла Рада – свежестью и летом. Он намылился до пояса, намеренно избегая участков возле шрама, а Рада обливала его водой, каждый раз, смешно фыркая, когда холодные брызги попадали на нее. Насухо обтершись полотенцем, Призрак натянул принесенную Радой рубаху.
- Тополь был шире и коренастее тебя, - вдруг сказала девушка. - Но это поправимо. Я вошью его одежду, чтобы она стала тебе в пору. А теперь не студись, - перевела разговор Рада, словно и так многое сказала. – Ступай в дом, тепло еще обманчивое. Я замочу белье и следом приду.
Давно о нем никто не заботился. И сразу в памяти всплыли образы матери и Тины. Ласка первой осталась в воспоминаниях Призрака дуновением ветра: теплым и мимолетным. А девушка из трущоб находилась далеко от него, и он надеялся, что с ней все было в порядке.
Призрак вернулся в дом. Он встретил его теплом и запахом еды. Мальчишка Рады уже крутился на кухне, а с появлением Призрака стушевался и замер, плотно сжав губы.
- Здравствуй, - Призрак присел перед ним на корточки и протянул для рукопожатия руку. – Будем знакомиться. Я, Глеб.
Длинные ресницы мальчишки дрогнули, и он нерешительно поднял на него свои глаза, карие, теплого орехового оттенка. Наверняка паренек их унаследовал от своего отца, как и темный цвет волос. Единственное, что указывало на его родство с Радой, были правильный овал лица и пухлые, мягко очертаные губы.
Паренек колебался, это читалось в его изучающем взгляде. Но видимо дружелюбная улыбка Призрака его окончательно подкупила, и он настороженно, будто все еще чего-то, опасаясь, вложил свою кисть в мужскую руку.
- Богдан, - смущенно выдавил мальчишка.
- Ну, вот, и познакомились, - Призрак несильно сжал детскую ладошку, и в этот момент в дверях появилась Рада. Вначале девушка напряглась, но, поняв, что ее детенышу ничего не угрожает, заметно расслабилась и улыбнулась.
- Садитесь за стол, буду Вас кормить.
Задребезжали чугунки в печи, и девушка выставила перед Призраком пузатый котелок. Следом за ним на столе появились тарелки с ложками и кружки. Расставив посуду, Рада вышла в сени, вернувшись оттуда с кувшином и глубокой миской. Сняв крышку с котелка, она разложила по тарелкам рассыпчатую гречневую кашу, сдобрив ее маслом из миски. Все также не поднимая головы, травница потянулась к кувшину, разлив по кружкам молоко.