- Что ж, из-за каких-то ягод, рисковать жизнью.
- Не ел ты тех ягод, - вмешался в беседу Санёк, - вкуса они особенного. Голубика сладкая, словно в мед ее обмакнули, а клюква с брусникой сочные и долго хранятся.
Перехватив, полный сомнения взгляд Призрака, Олежа невозмутимо заявил:
- Да, что рассказывать. Вот попробуешь и сам все поймешь.
Миновав болото, стережники выехали на чистяк, а за ним показалась кромка леса. В тени деревьев незаметно было, что наступил вечер, и багряный диск солнца, почти полностью исчез за окоемом. Округу затопили закатные сумерки, и над землей молочной дымкой заклубился туман. Проехав неспешной рысью еще с пол версты, всадники повернули к реке. Сочная осока окаймляла его берега, а в свете месяца и звезд по ее гладкой поверхности гуляла серебристая рябь. Монотонный стрекот сверчков со звонким плеском рыбешек разрезали тишину звездной ночи.
- Эх, сейчас бы горячей ушицы, внутренности погреть, - спрыгивая на землю, мечтательно протянул Олежа.
- А, чарочку с соленым огурчиком, не желаете? – подначил товарища Санёк.
- А, что, помечтать уже нельзя? – беззлобно огрызнулся Олежа.
- Слышь, мечтатель, хвороста для костра принеси, - приказал Ракита.
Бубня себе что-то под нос, Олежа скрылся в ближайших кустах, стережники же занялись обустройством лагеря. Призрак отстегнул от крупа Ветра щит и седельную сумку. Жеребец повернул к юноше голову и тот протянул ему отложенную с обеда краюшку хлеба. Мягкие губы Ветра осторожно коснулись его ладони, оставив на коже влажный след. Призрак погладил гладкую морду жеребца, и он тихо фыркнул, приняв ласку человека. В поисках угощения, Ветер опять потянулся к его руке и Призрак негромко рассмеялся:
- Прости, приятель, больше ничего нет.
Взявшись за уздечку, Призрак подвел жеребца к остальным лошадям, щипавшим траву возле берега. От воды веяло прохладой, и тем приятнее было подставлять лицо ветру, вдыхая его свежесть, после многочасовой езды на жаре. Как там Рада, мысли юноши завертелись вокруг девушки. Спит, наверное, а может, а может, еще крутится по хозяйству. Думает ли она нем? Он не знал, откуда в нем появилась уверенность, что он не безразличен ей. Ни поведением, ни словами она не дала ему повода рассчитывать на что-то большее, чем дружеское участие, но глаза не лгут. Каждый раз, когда Рада смотрела на него, он видел в них искры зарождающегося пламени, точно такого же, как бушевало в его сердце.
- Ооо, откуда рыба?
Призрак обернулся на удивленные возгласы стережников. За их широкими спинами маячила фигура Олежи. Его возбужденный голос доносился до слуха Призрака, но разобрать слов он не мог. Интересно, что там произошло? Призрак подошел к ближе, но никто не обратил на него внимания, потому как все были увлечены занимательным рассказом Олежи.
- Он никогда без улова не возвращается, а где рыбачит, не признается. Но как-то выпив лишнего, Крапива проболтался, что снасти ставит в яме, сразу за старой ивой. А сегодня случай выдался, дай думаю, проверю, не врет ли, хитрый лис. Подошел, и вправду, от ствола в воду уходит веревка, ну я и потянул. А там оказалась верша, полная линей. Двоих, самых крупных я вытащил, а ловушку с оставшейся рыбой вернул назад.
- Ну, ты даешь! - восхищенно воскликнул Санёк. – И как в темноте только рассмотрел.
- Молодец, - похвалил Олежу командир, а Сыч подмигнул и хитро улыбнулся.
- Пойду, поищу плоских камней.
Олежа повернул к реке и, склонившись, принялся перебирать торчащие из воды булыжники. Сыч с Саньком занялись костром, и в скором времени затрещали сучья, пожираемые языками огня и, освещая берег. Немного погодя вернулся Олежа, неся два плоских камня, а следом подтянулся Ракита. Волосы командира были влажными и в бороде застряли капли воды, видно умывался, прогоняя скопившуюся за день усталость. Выпотрошив линей и разделав их вдоль хребта, Олежа распластал их на поверхности булыжников, перед этим посыпав солью. Дождавшись первых углей, он осторожно отделил их палкой от костра, обложив ими камни. Довольно щелкнув языком, Олежа обвел сидящих вокруг кострища стережников загадочным взглядом:
- Ну что, пришло время для истории.
- Сейчас опять начнет байки травить, - заговорщицки прошептал на ухо Призраку Санёк.