- Я пока домешу тесто, а ты можешь сходить обмыться – баня с позавчерашнего еще теплая.
- Сам разберусь, - резче, чем думал, прозвучал его ответ. Дурак, ведь не хотел грубить, а рядом с Радой язык опережал мысли. Но лучше пусть считает его грубым, чем вновь показать перед ней свою слабость. Один раз она уже отказала, а дважды Призрак не спрашивает.
Стянув нагрудник, Призрак вернулся на улицу. Он прошел мимо Рады, хлопотавшей на кухне, и мимолетного взгляда, брошенного на нее, хватило, чтобы заметить скорбную складку, которая пролегла возле ее губ.
Во доре у Призрака оставалось дело, требующее завершения. Лестница со сломанной перекладиной все также сиротливо подпирала угол дома. Нужно было ее починить. Призрак заглянул в сарай. Он почему-то был уверен, что найдет там инструмент, ведь судя по рассказам того же Радима, муж Рады был хорошем плотником. Чутье его не подвело. Бревенчатые стены сарая были увешаны инструментом: тяжелыми рубанками, топорами и долотами, молотками различных размеров и ножовками. Здесь же на полу аккуратными рядами лежали жерди, короткие и длинные деревянные бруски. И по прошествии трех лет с момента исчезновения Тополя в сарае царил идеальный порядок, и каждая вещь была на своем месте.
Несмотря на отсутствие опыта, Призраку довольно быстро удалось отремонтировать лестницу. Осмотрев результаты своей работы, он остался доволен. Рада два раза пробегала мимо него и оба раза он напрягался, ощущая ее взгляд на своей спине. Запрокинув голову, Призрак глубоко вздохнул. Небо налилось чернотой, словно просев под тяжестью скопившейся влаги. Подул ветер, принеся с собой далекие раскаты грома. Надвигалась буря, но она не шла ни в какое сравнение с бурей, клокотавшей в его сердце.
Вернув инструменты в сарай, Призрак направился в баню. В предбаннике уже лежала смена одежды и чистая холстина. Сегодня молчаливая и спокойная услужливость Рады раздражала. Уж лучше безразличье, чем холодная неприступность. Рада не переступала черту дозволенного, но эту черту провела она сама. Рада вела себя так, будто его боялась, а может себя и своих чувств?
В бане Призрак пробыл недолго. Он только успел дойти до дома, как первые тяжелые капли дождя упали на землю, прибивая пыль. Раскаленной дугой, разрезая небосвод, сверкнула молния. Следом сплошной стеной обрушился ливень, не давая ничего рассмотреть вокруг себя далее вытянутой руки.
Рада дожидалась Призрака за накрытым столом. При виде его она поднялась, безотчетно поправив платок на голове и пригладив юбку. От запахов, витавших на кухне, у Призрака разыгрался аппетит. Рада рассталась: румяные блины ровной горкой возвышались на плоском блюде. По краям от него стояли горшочки с маслом и сметаной, а в центре стола дымилась сковорода зажаренного сала с луком.
- Присаживайся, - приглашение Рады утонуло в оглушительном раскате грома.
Призрак пытался не накидываться на еду, но голод оказался сильнее, и он хватал теплые блины, обмакивал их в сковороду и отправлял в рот. Рада почти ни к чему не притронулась, а затем и вовсе встала из-за стола.
- Есть молоко и сбитень, ты, что будешь?
- Сбитень, - голос Призрака прозвучал глухо и смазано.
Всполохи молний озарили кухню, с находящимися в ней людьми. И в этом буйстве огня особенно бледным выглядело лицо девушки. Слегка дрожащей рукой она разлила по кружкам горячий отвар. Призрак сделал глоток, а девушка обхватила кружку ладонями, устремив отсутствующий взгляд в окно, по которому хлестал дождь.
- Ты стал отчужденным и замкнутым, - не поворачивая головы, тихо произнесла Рада.
- Ты знаешь причину.
Ну что ж прямой разговор лучше, чем молчание или недомолвки. И обстановка полумрака тоже располагала к откровениям.
- Она во мне, - Рада не спрашивала, она утверждала. Призрак не стал ее переубеждать, он хранил молчание, давая ей время собраться с мыслями. – Я знаю, что такое потерять любимого человека, когда вместе с ним умирает часть тебя. Я пережила смерть мужа, только навряд ли можно назвать жизнью первые два года, после его гибели, так, существование. Никто не знает, что я чувствовала: когда хрупкая надежда сменялась безысходностью, и хотелось выть, но нельзя, чтобы не напугать сына. А как я боялась бесконечных ночей, наполненных слезами и безмолвными криками в подушку. Я находила дела, оттягивая тот момент, когда нужно было идти спать, подчас просто падая с ног от усталости. И теперь, когда, казалось бы, жизнь стала понемногу налаживаться, появляешься ты. До тебя все было просто и понятно, а сейчас я запуталась в собственных чувствах. Ты словно ветер, но ветер приносит не только глоток свежего воздуха, он еще и разрушает.