- Тшш.
Девушка замерла.
- Прикрой глаза, - последовала следующая команда.
И снова она подчинилась. В полной темноте Рада услышала, как в нескольких шагах от них хрустнула ветка, и тяжелый мужской запах ударил в ноздри. Хищник бродил рядом, он выслеживал ее как добычу. Главное, сейчас, не выдать себя лишними движениями и звуками. Натянутое по струнке тело затекло, однако никакая в мире сила не заставила бы ее в этот момент пошевелиться. Время утекало, и по ощущениям девушки угроза миновала, но не подстерегала ли ее другая опасность?
Ладонь, сжимавшая ей рот, исчезла, ее развернули, и она оказалась лицом к лицу с не менее лютым зверем. Их глаза встретились, и в свете сверкнувшей молнии, она увидела в них свое отражение. Призрак ее больше не удерживал. Его пальцы медленно поползли вверх, погладили шею, а потом он повторил этот путь губами. Рада откинула голову, приглашая к большему, позволяя увлечь себя на траву.
Она и не подозревала, что в его сильных руках заключено столько нежности. Наслаждение, граничащее с болью, а затем прыжок в пропасть сокрушительный и бесповоротный. И лишь потом будет аромат смятых цветов терпкий и сладкий, и поцелуи со вкусом лета и теплого дождя.
Глава 7
Призрак боялся любить. Нет, скорее не так, он боялся боли, которую она приносит. Этот страх в нем поселился еще в детстве после смерти матери. Детский ум отказывался принимать, что он больше не услышит ее тихий голос, рассказывающий ему сказки, чтобы не думать о сводящем от голода животе; никогда не ощутит мягкость рук, нежно перебирающих его волосы. От него словно отсекли кусок плоти, навсегда сделав калекой. И даже расправа над ее убийцами не принесла облегчения, ведь она не вернула родного человека. И тогда, он просто вытравил из сердца все чувства, и на его месте образовалась пустота, давящая и пугающая.
Забирая жизни у других людей, он не испытывал ни жалости, ни сострадания. Он не задумывался о том, что их кто-то любит и ждет. Он просто выполнял приказы, не рассуждая и не задавая вопросов. В банде, где царили жестокие нравы, Призрака боялись свои же, потому что, на его стороне было право сильного. Разборки случались и в стае, и он неизменно выходил из них победителем.
Самый страшный человек тот, которому нечего терять, поэтому у Призрака не было привязанностей, он был не уязвим. Он ничего не собирался менять в своей жизни, но одна ночь все изменила. Призрак думал, что, получив Раду, его одержимость пройдет, и он к ней остынет. Он ошибся, стало еще хуже. Девчонка глубоко засела в его сердце и мысли все о ней: неспокойные, тревожные.
- Эй, парень, ты что оглох? – Призрак вынырнул из раздумий. – За водой, говорю, сходи, - повторил Ракита.
Отношение командира к новичку за последние дни поменялось. Исчезли настороженность и недоверие. Теперь он стал отправлять Призрака на прочесывание территории одного, без сопровождения кого-то из стережников, и обращался к нему чаще, без былого пренебрежения.
Вернувшись с ведром воды, Призрак передал его Сычу. Он чистил грибы, которые собрал по дороге. Возле костра привычно хозяйничал Санёк, Ракита зачищал от коры и сучков ветки и передавал их Сычу, а он нанизывал на прутья шляпки боровиков и подосиновиков. Олежа полулежал с закрытыми глазами, и мечтательная улыбка блуждала по его лицу.
- Подвинься, - Призрак подсел к огню, невольно потеснив притихшего стережника.
Олежа открыл глаза, недовольно покосившись на нарушителя спокойствия. Что-то раздраженно пробурчав под нос, стережник перекатился на другой бок, собираясь вновь вздремнуть.
- Вставай, - Санёк отвлекся от помешивания каши в котелке и пнул Олежу носком сапога. – Ночью надо спать, а не обжиматься с Яськой по сеновалам.
Олежа лениво открыл один глаз, и сладко потянувшись всем телом сел.
- А ты что завидуешь? – разминая затекшие плечи, зевнул стережник.
- Пыф, - фыркнул Санёк, - было бы чему. Деркач все равно не отдаст ее за тебя замуж. С его хозяйством ему рабочие руки нужны, а не вечно пропадающий в дозорах нахлебник.
- Ты кого нахлебником назвал, - вскочил на ноги Олежа. Стиснув кулаки, он кинулся к обидчику. – Давно в морду не получал?