А когда мужик привел в дом молодуху, то и вовсе житья от сварливой бабы не стало. Был бы Крапива поумнее, то задобрил ревнивицу. Только совсем он одурел от любви к своей Зоюшке. По лету уйдут вдвоем в поле, и до утренней зорьки тешатся в травах. Она счастливая с венком на голове, после милований, корову доить спешит, а Крапива, отхватив тумаков, ходит весь день, как в воду опущенный. И одарить бы ему жен подарками одинаковыми, но нет: опять для Зоюшки ненаглядной – украшения, а Любке сварливой – утварь кухонная.
- Молчать, - Радим поднял вверх правую руку, призывая всех к тишине.
Смех и разговоры мгновенно прекратились, и люди настороженно посмотрели на командира отряда. Остальные стережники подтянулись к Радиму, устремив взгляды в сгущающиеся сумерки.
- Дымом пахнет, - командир, словно зверь повел носом, - Олежа и Санёк, выступаете вперед и разведайте, что там.
Два младших стережника, подхлестнув коней, скрылись в редком пролеске. Ожидание было тягостным и долгим. Радим напряженно хмурился и непроизвольно прижимал к бедру ножны с мечом. И в тот момент, когда он уже хотел отправить вдогонку выглядчикам другую двойку, послышался топот, а затем показался всадник. Радим сразу узнал в стережнике Олежу, Санька с ним не было.
- Почему один? – сведя на переносице брови, спросил Радим у подъехавшего воина, - Где Санёк?
- Остался с чужаком, - переводя дух, произнес стережник. – Они там, на взгорье.
- Трогаемся, - отдал приказ командир, и вереница повозок возобновила путь.
Радим ехал впереди. Прямая спина командира вселяла надёжу и уверенность в доверившихся ему людей. И он в полной мере осознавал груз на своих плечах. Третий раз стережник вел обоз, и слава богам ему еще не представился случай обнажить оружие.
Незнакомец сидел возле костра, не проявляя ни страха, ни удивления. Вся его поза выражала небрежность и расслабленность. Вооружен: рядом с ним лежали перевязь с мечом и лук. Санёк, до этого стороживший чужака, завидев командира, подошел к нему.
- Говорит, направляется в Большой город.
- Добро, - Радим хлопнул Санька по плечу, - иди, помоги остальным разбивать лагерь.
Суета и суматоха захватили отряд, но люди и то и дело с интересом поглядывали в сторону незнакомца и командира. Совсем еще мальчишка, не больше восемнадцати лет, уже ближе определил Радим. Но, несмотря на молодость, взгляд пронзительный и острый, такой не одной детали не упустит. Голова не покрыта и в глаза сразу бросается короткий русый волос и кольца серёг в ушах. Незнакомец встал и Радим отметил, что в росте он не уступает ему. Тело жилистое и тренированное, вон как легко подскочил.
Словно соперники перед поединком, они оценивающе примерялись друг к другу. Никто из них не хотел первым отводить взгляда, и начинать разговор тоже не спешил.
- Я, Радим, Верховский старшина, - наконец, сдался стережник, - а ты кто таков?
- Имя мое Глеб, и путь я держу в Большой город.
И опять молчание недоверчивое и тяжелое. Какая-то непонятная тревога не отпускала Радима рядом с этим парнем.
- Чего ж один идешь?
- Меч и лук мои попутчики, - юноша указал глазами Глеб на свое оружие. – Долю лучшую ищу, может, пригодятся мои умения в городе.
Радим хмыкнул, самоуверенный малец, а может глупый. Не всякий решился бы отправиться в дальний путь один. Весна – время «диких охот». Оголодавшие с зимовья, дикие выходят из лесов, не боясь нападать даже на большие вооруженные отряды. Неужто, малец не ведает? Радим покачал головой.
- Ты уж потерпи нас сегодня. Завсегда мы здесь останавливаемся на ночлег.
- Место - то не купленное, - будто теряя интерес к разговору, обронил парень, - да и спать под охраной спокойнее, - добавил тут же.
«Ну-ну», - подумал стережник, но промолчал. Развернувшись, он подозвал к себе крутившегося неподалеку Олежу.
- Не своди с него глаз, не нравится он мне.
- Будет сделано, - заверил его стережник, а Радим уже направился к реке. Здесь она делала крутой поворот, точно змея изогнувшись своим гибким телом. Зачерпнув в ладони студеной воды, стережник умылся. Чем сильнее шипы холода пронзали кожу, тем яростнее он растирал лицо и шею. Полотна, чтобы обтереться, он с собой не брал, и капли воды застряли в его короткой светлой бороде.