- Этот поединок изначально был нечестным.
- А ты когда убивал Тину, честно поступал? – спросил Призрак. – Или когда меня связанного насаживал на нож? Ты смелый только с теми, кто заведомо слабее тебя.
- Наверное, поэтому ты опоил нас отравой? – сквозь окровавленные зубы процедил Ворон. – Тебе никогда не выстоять против меня. Давай сразимся завтра и тогда посмотрим, на чьей стороне будет победа.
- Я не даю второго шанса, - покачал головой Призрак.
- Я так и думал, - севшим голосом просипел Ворон, - нужно было избавиться от тебя еще в детстве. Я сто раз говорил об этом отцу, но он меня не послушал. Я знал, что тебе нельзя доверять, и однажды, ты нас всех предашь. Ты переиграл нас всех.
Ворон судорожно сглотнул, покаянно опустив голову. Этот жест никак не вязался с самым жестоким и беспощадным членом стаи Грешника. Люди не меняются и во всей его позе сквозили фальшь и мнимая покорность. Ему не удалось провести соперника, поэтому Призрак легко уклонился от ножа, молниеносно извлеченного Вороном из кармана и нацеленного ему в грудь. Описав мечом высокую дугу, Призрак под углом опустил его на шею Ворона. Хруст позвонков стал финальным аккордом их схватки.
- Собаке, собачья смерть, - плюнул на откатившуюся голову Призрак.
Тело Ворона продолжало дергаться в смертельной агонии, а Призрак прошествовал к мужчинам, образовавшим полукруг и что-то горячо обсуждающих. Двор Мишука усеивали трупы захватчиков. Защитники города с ними не церемонились. Перерезанные глотки врагов свидетельствовали о серьезности их намерений.
- Здесь тоже нужно кому-то остаться, - до слуха Призрака донесся обрывок фразы кузнеца Демида. Остальные с ним видимо были не согласны, поэтому между мужчинами шел спор.
- Он прав, - Призрак вмешался в разговор, и все головы повернулись в его сторону. Он по опыту знал, что в любой команде должен быть один кто-то главный, которого остальные будут слушать и подчиняться. – Головорезы все еще остаются хозяевами города в любой момент могут сюда ворваться. Им известно, что здесь находится главарь и как только заговор раскроется, они бросятся ему на выручку.
Выбранные Призраком пять человек во главе с Мишуком принялись сносить трупы, а остальные заговорщики побежали к конюшням, где содержались пленные. Он видел, что доверившимся ему защитникам, не хватает умения держать оружия и тем более опыта им владения. Лишь Данко постиг основы боя, но и ему не мешало бы подтянуть технику. Хвала богам на всем пути им не встретилось ни одного караульного, но Призрак знал, что это затишье обманчиво, и не ошибся. Арбалетный болт пролетел над его ухом, задев волосы на голове. Призрак пригнулся и, не сбавляя темпа, кинулся к дому, из-за которого велся обстрел. Еще одна тяжелая стрела воткнулась возле его ноги, но он уже заметил стрелка. Натянув тетиву лука, Призрак прицелился и выстрелил, попав ему точно между глаз. Раскинув руки, враг ничком полетел на землю.
Оценив обстановку, Призрак свернул в переулок, который извилистой узкой лентой вел к самым конюшням. Конечно, в нем был велик шанс нарваться на засаду, но это была кратчайшая дорога, что вела к цели. В конце улочки он замедлился, перейдя на осторожный шаг, и оглянулся, призывая остальных остановиться. Ополченцы переглянулись между собой, недоумевая о причинах остановки, и, тогда, Данко, отделился от них и приблизился к Призраку.
- Что дальше? – шепотом обратился он к старшему товарищу.
- Шшш, - Призрак прижал палец к губам и глазами указал парнишке смотреть вперед. Там от стены сеновала отклеилась пара и в обнимку поспешила в ближайшие кусты. Судя по звукам и одного и второго, нещадно выворачивало наружу. Данко проследил затем, как Призрак бесшумно вынул из-за пояса нож и тупой стороной провел по горлу. Он все понял. Вдвоем они подкрались к врагам и одновременно набросились на них, перерезая глотки. Расправившись с врагами, Призрак отдал приказ разделиться их отряду на два звена и пустил их заходить к конюшням с двух сторон по широкой дуге. Данко примкнул к группе Призрака, замыкая цепь. Перед ним маячили спины впереди идущих, но их строй скоро рассыпался, и раздались крики вперемешку с бранью. Перед взором Данко предстала кровавая сеча. Отовсюду слышался звон мечей и свист стрел. Два десятка верховцев сошлись в бою с захватчиками. Несмотря, на то, что многие из них были в сильном подпитии, они словно дикие волки бросались на ополченцев и падали под градом ударов на землю. Данко видел, как Демид оглушил захватчика своим огромным кулачищем, и ринулся к дверям конюшни. Они были заперты на массивный железный замок, и кузнец налетел на них, всем свои корпусом. Отбежав, он со звериным рыком снова навалился на дверь. Скрипнули петли. Она поддавалась, но очень медленно. Тем временем, сбитый Демидом с ног враг поднялся, и, с мечом в руке, подходил к кузнецу со спины. Не раздумывая, Данко выхватил, тот самый нож, которым прирезал захватчика и метнул его в бандита. Широко распахнув глаза, он зашатался и упал наземь. Демьян даже не заметил нависшей миг назад над ним опасности. Он как таран обрушивался на дверь и она, наконец, сложилась пополам. Из образовавшегося пролома хлынули стережники. В свирепой ярости они кинулись в гущу сражения. Подбирая, валявшиеся на земли клинки и луки, они разили врагов, а те, кому не досталось оружия, дубасили чужаков кулаками. Воины действовали слаженно и четко. Спиной к спине они отбивали атаки захватчиков, постепенно переходя от обороны к нападению. И несомненная заслуга в этом принадлежала Верховскому старшине. Недели заточения сказались на его фигуре: Радим сильно похудел, и кожа из-за отсутствия солнца приобрела землистый оттенок. Но боевое мастерство никуда не делось. Он не растрачивал понапрасну силу, и каждый его удар становился для противника смертельным. Враг силился переломить ход битвы, но все его попытки были тщетными. Они падали один за другим на холодную землю, заливая ее своей кровью. Стережники нещадно рубили захватчиков, добивая даже тех, кто не мог уже сопротивляться. Исход схватки был предрешен. Это была победа.