— О нет, спасибо. Я на работе. Позже выпью содовой.
Гости угощались закусками, стоявшими на шведском столе в углу комнаты.
«Беттина, Кэлли, я, Бруно, Мария, Курт, — мысленно считала я, глядя на столовые приборы, — и еще один. Кто это я пойму лишь, когда он или она придет».
Чтобы отвлечь от чипсов, я набрала для Кэлли закуски и села рядышком с ней.
Беттина вынесла с кухни на стол жаркое с картофелем и морковью, зеленую фасоль по-французски, салат, рисовую запеканку и блюдо из курицы «Феттучини Альфредо».
Я подскочила, когда раздался звонок в дверь.
— Эллисон, не могла бы ты открыть? Это, скорее всего, мой сын, — крикнула Беттина из кухни.
«О Боже!»
Не имея времени подумать и подготовиться, я встала и, глубоко вздохнув, поплелась открывать дверь.
Глава 12
Седрик
Пегги-Роуз Ким была начинающим корреспондентом. Несколько лет назад она окончила факультет журналистики Колумбийского университета и сейчас жила в Бостоне. Отец Пегги-Роуз был генеральным директором на одной из телестанций в Чикаго, которую я консультировал, и в качестве одолжения я согласился встретиться с ней в офисе после работы и посмотреть резюме.
Когда Пегги-Роуз вошла в офис, меня сразу привлек ее экзотический вид, и аромат ванили, исходивший от нее, который был очень сильным. Ее мать была кореянкой, отец европейцем, но в работе она использовала девичью фамилию матери: Ким.
— Привет, Седрик. Приятно наконец познакомиться с тобой. Твоя репутация бежит впереди тебя, — кокетливо сказала она, протягивая свою крохотную ручку.
— Взаимно, Пегги, — ответил я, пожимая ей руку, не совсем понимая, о какой репутации она говорила.
— Я принесла свой демо-диск. В основном это репортажи, которые я делала в университете и во время стажировки в новостной компании Бостона. У меня нет реального опыта в эфире, поэтому я надеюсь на твой совет, чтобы получить свою первую настоящую работу, – она захлопала ресницами.
Я кивнул, глядя на нее сверху вниз.
— Ладно, Пегги, давай приступим.
Закрыл дверь и загрузил диск. Видео началось с репортажа, который Пегги вела на фоне какого-то здания. Говорила она неестественно высоким голосом и явно нервничала. Затем было видео о том, как она читает новости по университетскому каналу новостей. Если бы я мог тут же выбросить диск в мусор, то так бы и поступил. Во втором видео Пегги даже улыбалась на камеру, когда рассказывала об убийстве.
Она меня разочаровала.
Я резко остановил запись и повернулся к ней.
— Пегги, я дружу с твоим отцом, поэтому я сейчас здесь и смотрю твой ролик. Если бы я был директором новостей, это максимум, какой бы ты получила. Ты осознаешь, что улыбалась в кадре, когда говорила об убийстве?
Изумленно посмотрев и ничего не сказав, Пегги, опустила глаза, а затем посмотрев на меня со слезами на глазах сказала:
— Извини. Я не должна была сюда приходить. Я знаю, что не готова показывать крупному агенту свою запись. Я нуждалась в твоем совете, но, очевидно, это совершенно не мой уровень, - всхлипнула она.
«Черт!»
Я взял со своего стола салфетку и протянул ей.
— Эй, стоп, стоп, прекрати. Все было не так уж и плохо. Я просто пытался подчеркнуть, что существует большая конкуренция. Ты красива, отлично выглядишь в кадре, но тебе нужно поработать над голосом и подачей. У тебя есть десять секунд, чтобы поразить директора отдела новостей, прежде чем он выключит твою презентацию. У тебя есть потенциал. — Я нагло наврал, положа руку ей на плечо, потому что чувствовал себя дерьмом, заставив ее плакать.
— Думаешь, я хорошенькая? — спросила она.
— Да, я думаю, ты прекрасна, Пегги. — Я сразу пожалел о том, что употребил это слово. Она и правда была красива, но в данной обстановке говорить такое было неуместно.
Прежде чем я смог пояснить, что сказал, Пегги перестала плакать и посмотрев мне в глаза, схватила меня за галстук и яростно поцеловала.
Я замер, но не остановил ее. Мы продолжали целоваться секунд тридцать, прежде чем я отстранился.
— Что случилось? — спросила она, шумно дыша.
— Ничего, Пегги. Я имел в виду то, что сказал, но это неправильно. Твой отец бы убил меня, – вытирая губы, ответил я.
Это было правдой. Но я чувствовал себя противоречиво, у меня не было секса с тех пор, как я расстался с Карин.
Пегги снова схватила меня за галстук, и мы продолжили целоваться. Когда я собирался оттолкнуть ее от себя, она упала на колени и начала расстегивать мои штаны. Мне нужно было прекратить это, но мой мозг и тело не слушали друг друга.
«Должен ли я позволить ей это сделать?»
Когда она стянула мои боксеры, я заметил отчаянное выражение на лице Пегги, которое с каждой секундой делало ее все менее привлекательной, а мой член все менее и менее твердым.