Эллисон внезапно покраснела и часто задышала. Я никогда не видел ее такой и понимал, что она поймала меня на лжи. Однако ужасный взгляд, который она бросала на меня сейчас, будет лишь крупицей той боли, которую она почувствует, когда я скажу всю правду.
Мне нужно было действовать.
Я больше не мог.
Я любил ее слишком сильно, чтобы углубляться в эти отношения.
Я не мог больше лгать ей.
Затем Эллисон сразила меня своим следующим вопросом:
— Есть кто-нибудь еще, Седрик? — ее глаза заблестели от слез.
Я молча смотрел на нее, пока сердце практически выпрыгивало из груди. Я безумно любил Эллисон, и все же, смотря ей прямо в глаза, солгал ей. В последний раз.
— Да… да, есть.
Эллисон замерла, в шоке уставившись на меня, по ее щекам потекли слезы. Я отчаянно хотел вытереть их, но изо всех сил пытался удержать дрожащую руку. Я понятия не имел, что делать или говорить. Просто стоял и смотрел, как плачет Эллисон.
В этот момент входная дверь открылась, и вошла моя мать. Она выглядела озадаченной, увидев нас с Эллисон в коридоре.
— Седрик… что ты здесь делаешь? Что происходит?
Я посмотрел на маму, снова желая провалиться сквозь землю.
— Мама, — мой голос дрогнул.
Она подошла ко мне, обняла, а затем, заметив, что мои глаза блестят от слез, озадаченно посмотрела на печальное лицо Эллисон, потом снова на меня. Похоже, она поняла, что между нами что-то происходит.
Эллисон молча повернулась и вошла обратно в комнату Кэлли, закрыв за собой дверь.
Мне потребовалась вся сила воли, чтобы не пойти за ней, но я знал, что облажался. Я не имел права прикасаться к ней снова.
— Не мог ли ты рассказать, что происходит? — прошептала мама обеспокоенно и даже немного испуганно.
Я замер, не сводя глаз с закрытой двери в комнату Кэлли.
— Ма… я все испортил… Мне… Мне нужно уйти. Извини.
Глава 27
Эллисон
«Близнецы, возможно сейчас вы не ладите с вашим возлюбленным. Это все временно, так что не расстраивайтесь и не придавайте слишком большого значения неурядицам. Вскоре Меркурий развернется обратно в прямое движение и разрешит недопонимания».
Беттине я сказала, что не могу говорить о том, что произошло, но заверила, что продолжу работать с Кэлли. Она, хоть все еще была в замешательстве, похоже, почувствовала облегчение.
Седрик написал мне несколько дней спустя. Это было в вечер понедельника. Я только вернулась после работы с Лукасом и принимала ванну. Мое тело тосковало без прикосновений Седрика так же сильно, как болело сердце. Такую сильную боль утраты я испытывала лишь однажды — потеряв мать. Телефон пиликнул, я села в ванной, чтобы проверить, кто мне написал.
Седрик: Эллисон, пожалуйста, прости меня. Все это… это не то, что ты думаешь. Я объясню тебе когда-нибудь. Пожалуйста, просто знай, что ты очень много значишь для меня.
«Почему? Да пошел ты, Седрик! Иди на хер за то, что причинил мне столько боли!»
Я швырнула телефон и он разбился, упав на кафельный пол.
Меня душили рыдания. Вот бы вернуться на несколько недель назад и остаться там навсегда. Тогда у меня было так много надежд на будущее, так много любви… Я была уверена, что это любовь, а не похоть, и теперь не знала, смогу ли доверять своей интуиции.
У меня не было сил вылезти из ванны. Последние дни я едва притрагивалась к еде, а завтра мне предстояла работа с Кэлли и встреча с матерью Седрика. Я подумывала отказаться, но решила, что не позволю Седрику забрать единственное, что осталось хорошего в моей жизни. К тому же Кэлли не должна расплачиваться за ошибку своего брата-подлеца.
Я понятия не имела, как он, или что рассказал своей матери. Зато я точно знала, что он бросил меня, потому что нашел другую женщину. Однако его сообщение сбило с толку. Седрик утверждал, что «это не то, что я думала». Тогда что, черт возьми, это было? Как еще можно понять «да» в ответ на вопрос: «Есть кто-нибудь еще?»?
В любом случае, какова бы ни была причина, Седрик нанес мне глубочайшую рану, и она вряд ли заживет. Хорошо хоть, что он не стал тянуть, и все быстро закончил. Бог знает, что тогда бы было.
***
Месяц спустя плохой сон, аппетит и ярость на Седрика начала сказываться на мне.
— Эл, проснись, ты опоздаешь на работу! — я снова не услышала будильник и меня разбудила Соня.
В последнее время я засыпала только под утро, а через пару часов уже приходилось вставать на смену в закусочную.
— Эл, ты же знаешь, что когда-нибудь тебе придется поговорить со мной об этом? – сказала Соня, обняв меня.
— Разговоры ничего не изменят. Да и говорить-то не о чем. Седрик бросил меня, ради кого-то другого. Моя жизнь снова превратилась в дерьмо, и я снова одна. Конец истории.