— Я Стефани, приятно познакомиться.
Мы продолжали неловко стоять в тишине, пока не услышали крик мамы с заднего двора:
— Поросенок готов!
Когда мы не отреагировали, она пошла в дом.
— Ребята, вы что, не слышали? Ох, Эллисон! — она подбежала к ней, вытирая руки о фартук, и обняла.
Эллисон обняла ее в ответ.
— Привет, Беттина, извини, что так врываюсь, я хотела зайти и поздороваться.
Мама пристально посмотрела на нее.
— Милая, не говори глупостей. Наш дом всегда открыт для тебя. Надеюсь, ты присоединишься к нам? Я настаиваю.
Эллисон задумалась, затем, глядя прямо на меня, ответила:
— Да, с удовольствием.
Она останется! И пусть это будет ужасно неловко. Я переживу что угодно, лишь бы она снова не убежала от меня.
Мы впятером пошли во двор, и когда Кэлли, обернувшись, увидела Эллисон, то завизжала и запрыгала на месте. Похоже, она все-таки не забыла свою подругу.
— Эллисон! Эллисон!
— Я так по тебе скучала. — Эллисон обняла мою сестру, и мне тоже очень-очень захотелось оказаться в ее объятиях.
Стефани явно оценивала мою реакцию на эту радостную встречу.
— Значит, она работает с твоей сестрой?
— Э-э... да... Точно.
Я взял пиво и сделал глоток, пока Стефани продолжала разглядывать Эллисон, потягивая вино.
Мама пригласила всех к столу. В центре лежал поросенок, уже разрезанный на кусочки и приправленный зеленью, а вокруг — не менее дюжины разных гарниров. Но еда, как бы аппетитно она не выглядела, теперь меня не привлекала.
Я сидел вместе со Стефани, а Эллисон по диагонали от нас, рядом с Кэлли. Она аккуратно заправила салфетку за ворот рубашки сестры и положила кусочек свинины с гарниром на тарелку. Только слепой бы не заметил, как идеально она подходит Кэлли, и как светится от счастья моя сестра.
Я даже не пытался притворяться, что не смотрю, когда Эллисон поймала мой взгляд. Она улыбнулась, я ответил тем же, и сжал под столом кулаки от разочарования.
Мы ели практически в полном молчании, пока мама не нарушила тишину.
— Эллисон, когда ты вернулась в город?
— Вчера вечером. Я сообщила «Ярким горизонтам», что возвращаюсь, и попросила снова назначить меня к Кэлли, но они пока не ответили.
Она не уточняла, откуда именно вернулась, хотя мне было очень интересно, где она была и что делала последние несколько месяцев. Однако я не мог спросить ее прямо сейчас.
Зато у Стефани, похоже, таких проблем не было. Я чуть не подавился, услышав ее вопрос:
— Как долго ты работаешь с Кэлли?
Эллисон, казалось, смутилась.
— Около шести месяцев, прежде чем взяла отпуск. Мы хорошо ладим, верно? — она повернулась к Кэлли и нервно рассмеялась.
Стефани кивнула.
— Это так мило.
Напряжение, повисшее в воздухе, можно было разрезать ножом, и только моя мама и ее друзья на дальнем конце стола продолжали болтать между собой.
Примерно через пятнадцать минут после того, как Кэлли поела и встала из-за стола, Эллисон извинилась и зашла в дом.
Стефани пыталась вовлечь меня в разговор о предстоящем ежегодном банкете юридической фирмы, но я едва ее слушал, следя краем глаза, как Калеб вслед за Эллисон исчезает в доме.
Глава 36
Эллисон
Мне нужно было уйти оттуда и перевести дух, поэтому я заперлась в ванной.
Миллион мыслей проносились в голове.
Кто такая эта Стефани? У них с Седриком все серьезно? Она явно без ума от него — кто бы ее винил — но у меня было ощущение, что он смотрит только на меня. Казалось, он следует взглядом за каждым моим движением. Казалось, ему не терпится поговорить со мной, но он вынужден слушать бесконечную болтовню Стефани о работе.
От этого мне хотелось кричать.
А еще я забыла, как до боли Седрик красив и сексуален. Я чувствовала аромат его одеколона даже через стол, и скажу, что не из-за жаренного поросенка у меня потекли слюнки.
Все это было так неловко и разочаровывающе. Я могла понять, в каком затруднительном положении оказался Седрик. Он не ожидал, что я вдруг появлюсь в доме его матери, после того как так долго отсутствовала. Кто мог бы обвинить его в том, что он движется дальше? На его месте я, возможно, поступила бы так же.
Сделав глубокий вдох, я открыла дверь ванной, и была поражена, увидев Калеба. Он ждал меня, скрестив руки на груди.
— Нужно поговорить. Давай выйдем на улицу.
Кивнув, я последовала за ним на крыльцо.
— Я понимаю, как тебе сейчас неловко, — начал Калеб.
— Да. Я не ожидала такого, идя сюда.
Он быстро заморгал.
— Где ты была последние три месяца?
Я колебалась, не зная, хочу ли сказать ему, прежде чем объяснюсь с Седриком, но все же ответила: