Я спокойно готовлю завтрак, а когда накрываю на стол, больше не чувствую смятения. Мне удается его подавить, выкатив взамен оправдания типа: мы просто перепили. Так бывает. И на этом финита.
Дамир спускается только к обеду.
И я снова притворяюсь. Я притворяюсь, что не замечаю в его улыбке подтекст. Делаю вид, что не вижу в глазах задумчивость. А главное, я с легкостью игнорирую его обреченность. Будто мыслями он сейчас не со мной.
Наоборот. Я активнее общаюсь, смеюсь и шучу. Предлагаю много вариантов для нашего досуга: сходить туда, сюда, а потом и вон в то место.
Получается неплохо.
Я полностью закрываюсь от произошедшего, вычеркиваю его из памяти и сильнее улыбаюсь.
Так, что щеки болят.
Но я чувствую. Я это чувствую.
Трещину. Холод. И то мгновение, когда наши взгляды впервые смотрят в разные стороны.
Мне снова становится страшно. Поэтому всю следующую неделю я веду себя, как конченная идиотка. Постоянно ему звоню, пишу, готовлю шикарные ужины, говорю о своих чувствах и надеваю самое шикарное белье в своем арсенале.
Дамир с охотой принимает все мои знаки внимания. В какой-то момент мне кажется, что я сошла с ума, но шкатулка с воспоминанием каждый раз трясется сильнее, когда я чувствую его холод. Когда я вижу, что он смотрит в окно и о чем-то усердно думает.
Наверно, у меня с головой что-то не так.
Я не говорю. Мне страшно начать разговор, поэтому я лезу с поцелуями и увлекаю его в постель. Будто я подсознательно стараюсь заполнить все его потребности. Чтобы больше не хотелось. Никуда не хотелось, только ко мне. Только в меня. Я ревностно ограждаю наш мир и тяну его обратно. Под наш купол. Там, где у нас все хорошо. Не могу позволить себе делить его голову еще с кем-то, и вообще! Я все себе придумала.
Я придумала! Все!
Ничего не произошло.
Ничего не было.
А тревога нарастает.
В четверг я не хочу, но еду в СПА с девочками, только расслабиться у меня не получается. Сердце отчаянно тарабанит в груди, а я все бросаю взгляды на Настю. Мне хочется с ней поговорить. Я чувствую, что это нужно сделать, но каждый раз в последний момент сдаю назад. Что я ей скажу?
Хэй, круто тебе сделали маник! А помнишь, как мы в клубе трахались на соседних диванах? Может, обсудим?
Звучит так себе, согласитесь. Тем более, она вряд ли видит в этом что-то предосудительное. А я вижу. Для меня это все неправильно. Для меня это грань, которую нельзя переступать, но я ее переступила и теперь не знаю, что с этим делать.
К выходным становлюсь совсем безумной. Я злюсь из-за своего молчания, психую и срываюсь. Пару раз мы с Дамиром кусаемся достаточно сильно, но он подходит мириться первым. Обнимает меня, как раньше, шепчет на ухо глупости.
И чему я удивляюсь?
Все хорошо.
Ничего не было.
Ничего не изменилось.
Однако отделаться от мысли, что он думает о той ночи, я не могу.
И от страха мне каждый раз сжимает горло до рези в глазах.
Он видит, что со мной что-то не так? А со мной что-то не так? Я не понимаю.
Ничего же не было.
Ничего не изменилось.
Наверно, я себя просто накрутила.
Стараюсь думать в этом ключе, когда в пятницу мы садимся в машину и едем загород.
Наша компания снова решила собраться. На этот раз в «домашней» обстановке, что хорошо. Никаких больше клубов. Там обстановка сама по себе ведет куда-то не туда, а я "не туда" больше не хочу. Мне гадко. Поэтому и сегодня я зарекаюсь, что пить больше не буду, отказываюсь от вина, сажусь на диван и сжимаю себя руками.
Настя улыбается.
- ...Я подготовила столько ужастиков, ребят! Спорю на что угодно! Вы их даже не видели!
Дамир тихо усмехается и делает небольшой глоток виски.
Я смотрю в стакан и понимаю, что он слишком много пьет. Или я снова себя накручиваю?
- А где остальные? - вытираю вспотевшие ладошки о свои колени и поднимаю глаза.
У Дани, как у наследника бизнеса, в загородном клубе его отца есть собственный дом. Это крутой коттедж с двумя этажами. Гостиная с высоченными потолками и окнами в пол. Огромный диван буквой «Пэ» стоит посередине, напротив висит телевизор над красивым, модным камином.
Интерьер - супер. Снова роскошь бьет в глаза, только на этот раз я слишком волнуюсь, чтобы ей потакать.
Я не знаю, как это объяснить. Но у меня во рту сохнет, язык липнет к небу, а сердце стучит где-то в районе желудка.
Мне все это не нравится. Где остальные, блин?! Где они!
- Дима с Окси не смогут, - спокойно отвечает Настя, расставляя на столике закуски, - Они уехали к его маме. Самира и Артур снова посрались.
Бросив на меня многозначительный взгляд, Настя против воли оживляет в памяти воспоминания, которые я не хочу помнить.