Я тогда этого не понимала. Я тогда сильно злилась. Как?! Моя такая умная, замечательная мама могла верить в это столько лет?! Она же не дура! Она должна была все понимать!
Но она не понимала.
Потому что любовь слепа, а женщины готовы на все ради любви.
Теперь я это знаю.
Они готовы на все.
Выпроводить Макара и Алексу оказалось не так сложно. Даня бросил что-то про своего отца и срочные дела, а потом добавил, что Дамир ему нужен, чтобы эти дела решить.
Вопросов никто не задал.
Вообще, в этом не было ничего удивительного.
Вопросов вожаку стаи редко задавали, как и шли против его слова. Если Даня что-то говорит, значит, это истина в последней инстанции, а к истине никто не докапывается. Ее принимают на веру и просто исполняют. Ни больше, ни меньше.
Я его за это ненавижу.
И чертову Москву я ненавижу тоже. Она в этой комнате пятая. Стоит у окна, прислонившись плечом к стене. Наблюдает. Как я переступлю ту грань, после которой назад уже никогда не вернусь.
Она этим моментом наслаждается.
Мигом, когда смогла ослепить настолько, что путаются все берега.
Я это понимаю так ярко, но тем не менее сижу. Сцепив руки на коленях, я сижу на крае огромного дивана посередине комнаты и смотрю перед собой.
Мне бы надо подготовиться к тому, что будет дальше, но у меня не получается. В голове вакуум. На сердце ад.
Меня медленно перемалывает действительность, и дышать становится сложно, хотя дверь на террасу открыта, впуская по-зимнему холодный, сентябрьский ветерок.
Они стоят передо мной втроем. Они смеются. В какой-то момент Дамир переводит на меня взгляд, и я так надеюсь, что сейчас он увидит…увидит, что его решения и желания…они же меня буквально убивают.
Но этого не происходит.
Он делает глоток виски, продолжая смотреть на меня. Он идет ко мне. Медленно. Я сотню раз уже видела этот взгляд и знаю, что будет дальше. Знаю, что он означает.
Дамир хочет секса.
Он к нему готов.
И самое отвратительное, что он…на этот раз он будет другим. Чем-то незнакомым и темным. Как бездонная яма грязи, куда меня тянут мои чувства. Моя глубокая привязанность. Моя любовь.
Я вся собираюсь в один оголенные нерв. Вздрагиваю, когда он садится рядом. Мечтаю отодвинуться, когда его бедро касается моего, но не могу пошевелиться.
Я смотрю туда, куда не хочу смотреть.
И вижу то, чего видеть не желаю.
Даня тихо смеется, а потом ласково, играючи притягивает Настю к себе за подбородок. Уложив палец под него, без давления, без перебоев. Она идет навстречу. Не знаю…выглядит довольной, но я же чувствую свою боль, поэтому невольно задаюсь вопросом.
Это ее желания? Или она тоже попала в тот же капкан?
На что способна женщина ради своей любви?
Ты хочешь того, что здесь происходит? Или под гнетом жесткой правды и реальности ты себя перемолотила и извратила до неузнаваемости? А со мной? Со мной будет то же самое?
Ответы пугают.
Я не хочу их получить, потому что, если сейчас услышу, передумаю. Я не хочу быть, как она. Я не хочу стать уродливой изнутри. Перешитой, избитой и уничтоженной. Так искусно втиснутой в ожидания своего супруга. В его идеалы. Где в них ты? И будет ли со мной так же? Я потеряюсь? Или мы сможем вернуться раньше пройденной черты?
Смотрю на Дамира.
Ужас опаляет еще больше.
Он ведь не смотрит в ответ. Он весь сосредоточен на паре.
А потом звучит это.
Как нож масло, воздух разрезает тонкий звук расстегивающейся молнии на Настином платье. Я снова перевожу взгляд, и реальность сгущается сильнее. Черный шелк скользит по ее телу и падает к ногам, оставляя Настю полностью голой.
Она красивая.
Я не хочу об этом думать, но лучше я буду думать об этом. Концентрироваться на упругой груди. На тонкой талии. На ровных линиях ее пресса. На бедрах. На стройных ногах. На ее фарфоровой коже.
Это просто игра.
Это не по-настоящему.
Это мой личный Твин Пикс.
Я просто смотрю очередную серию, ничего больше. Мне снова странно. Мне снова давит на мозг. Я снова чувствую тревогу, и воздух снова становится еще гуще.
Пахнет цветами.
Розы, гибискус, сладкий порок.
Даня снимает с себя футболку.
Я просто смотрю порноролик. Это не страшно. Я просто смотрю порно. Это игра. Это не по-настоящему.
Сильнее вонзаюсь ногтями в свои колени. Хочу как-то унять боль. Хочу вернуть трезвость сознанию.
Хочу сбежать.
Господи, я так сильно хочу сбежать…
В горле встает ком. Сухие слезы жгут глаза. Кислород шпарит. Клянусь, у меня вся гортань в уродливых язвах, а они продолжают.