Воланд резко опускает на меня взгляд, а я не могу дышать.
Как он это делает? Как обрекает в слова все те мысли, которые я гоняю в своей голове уже который месяц, но не могу собрать в кучу? А я не могу. Мне сложно структурировать их. Мне - да, но не Воланду.
Он слегка улыбается и делает еще одну затяжку, глядя мне в глаза.
- Твой муж - слабый человек. Я не знаю, то ли это отсутствие интеллекта, то ли силы воли, но, как ни крути, это он загнал вас в такую ситуацию. Можно, конечно, винить во всех грехах Золотова, если тебе угодно, только ты замужем не за ним. Знаешь? Все мои друзья женаты. Думаю, ты уже поняла, что я необычный мужчина. Я тоже из этого мира, как и они. У этого друга-наследника есть супруга, еще у меня есть друг, который занимается гостиницами, а еще тот, кто вечно что-то строит. Так вот, у них есть супруги. И знаешь, что будет, если однажды я приду к ним с подобными разговорами про свободную любовь? За один только намек на то, что я хочу трахнуть их жен, они разобьют мне морду. Как минимум. И даже если я зайду с "заднего" входа, попытаюсь мутить воду или манипулировать, они никогда в жизни не поведутся. Они разобьют мне морду. Как минимум.
Снова получаю токовый разряд, потому что…я бы хотела, чтобы Дамир думал также, а он так не думал. Он позволил этому случиться, и я не могу скрыться, как и говорит мой Воланд. Я не могу от этого сбежать: он пришел ко мне с такими разговорами, он был не против «поделиться» мной со «старшим товарищем», отчего я каждый раз чувствую себя грязной. Стараюсь не думать в эту сторону, но это не сильно помогает. Однажды коснувшись твоего сознания, подобная мысль травит душу долгие-долгие годы. Возможно, всегда будет…
Прикрываю глаза и киваю.
- Это, как мне кажется, правильный поступок.
- И ты бы хотела, чтобы твой муж думал так же.
- Но он так не думает.
- Не думает, - тихо соглашается Воланд, - Но я могу его понять.
Хмурюсь и резко распахиваю глаза, глядя на своего полуночного незнакомца. Может понять?…
- Не в том смысле, - усмехается он, видя мою растерянность, - Со своей женщиной делиться я бы не стал никогда. В этом плане я…консерватор и жуткий собственник. Мое - это мое. Никаких полумер.
Его слова, произнесенные тихим, будоражащим голосом, оставляют мурашки на моем нутре. Они путают сознание. Из-за них и его взгляда, который стал вдруг слишком интимным, я краснею и не знаю, куда себя деть.
Господи, как жарко вдруг стало…
Беру стакан, который он мне тоже наполнил дорогим виски и колой, делаю глоток. Воланд молчит. Он наблюдает за мной так…страстно, или это просто игра воображения? А может, нет? Откуда он знает мое имя?
- Откуда ты знаешь, как меня зовут? - тихо спрашиваю, но он снова игнорирует.
Отводит взгляд в сторону окна, где особенно красиво сейчас переливается Москва. И она снова не в красном, развратном платье. Рядом с этим мужчиной я и город чувствую иначе: красивой, статной женщиной в наряде от кутюр, которая знает себе цену и несет себя, как самое дорогое сокровище.
Как интересно меняется твое восприятие в зависимости от компании, да?…
- Когда-то я был на месте твоего мужа, поэтому легко могу его понять. Я тоже был ослеплен деньгами и знаю, что это такое…внезапно свалившиеся на голову блага.
- Ты тоже спортсмен?
Он издает тихий смешок и мотает головой.
- Нет. Мой максимум тогда - двадцать раз подтянуться. Я совсем из другой оперы, а нас с твоим супругом объединяет только то, что мы оба из задницы этой великой страны.