В мае я оплатил собственное величие поездкой семьи в Рим. Красивый город, добрый, вороватый народ, солнечная погода. Весь выводок вывозить было накладно, поэтому из детей взяли с собой Анфису (она проживает противоречивый подростковый период и нуждается в особой корректировке сознания), Варвару (настала ее очередь подивиться на заморские диковины) и матушку (кобыл на переправе не меняют). По ранее утвержденному плану мы должны были посетить основные исторические достопримечательности, выслушать мой проникновенный рассказ о "Замке святого ангела", ранее извлеченный из публицистики Рафаэля Фардо, насытить души андрогиновыми голосами итальянских контротеноров в одном из концертных залов Рима, пробежаться по бутикам улицы Бабуино, покушать копченую свинину и попить "просеко" на близлежащих озерах. Примерно все так и случилось. Также стало понято: девочки не имеют вкуса к шопингу (что настораживает, как бы позже не аукнулось), к современной европейской живописи (в чем с ними абсолютно солидарен, искусство не должно ограничиваться инсталляцией) и к итальянскому языку. Последний их смешил, отчего добродушные римляне приходили в некоторое недоумение. Дабы избежать конфуза, я запретил девочкам передразнивать чернобрового портье, набирая в рот минеральной воды и булькая, имитировать его речь. Из наиболее запоминающихся моментов интурпоездки хотелось бы отметить батут в парке развлечений на озерах (три часа головокружительного удовольствия с полными свининой и вином желудками) и просмотр фильма "День кровавого Валентина" в 3D. Вот такое выдалось путешествие.
На обратном пути, уже в самолете, Анфиса озадачила меня размышлением о схожести нашей с Джорджоне судьбы.
- Папа, - заявила моя крошка, - он тоже кого-то зарезал и ему пришлось уехать, а там его самого зарезали.
- Доченька, - осек ее я, - дело давнее, закрыто "за отсутствием", и я-то живешенек. Потом Джорджоне был католик, что вообще все меняет.
Анфиса кивнула и как-то так по-особенному нежно поцеловала меня в обгоревшее плечо.
P.S. В Риме не умеют делать яичницу. Хоть кол им на голове чеши. Что угодно, только не яичницу.