Галантно проводив даму до ее места, я уже не ушел к себе на диван, а примостился на ручке кресла. Во время танца, чтоб создать романтическое настроение, я погасил верхний свет, и теперь комнату освещал только экран телевизора. Я стал гладить Лилию по волосам и лицу, изредка наклоняясь и целуя волосы, щеку, шею, но подчеркнуто-послушно избегая ее губ. Сперва реакция была никакая, потом стало ясно, что ей приятно, она закрывала глаза в моменты ласк, откидывалась на спинку кресла, гладила мои волосы.
Иногда спохватывалась, типа, что это я позволяю себе с практически незнакомым мужчиной, отодвигалась от моих рук и губ, и тянулась к стоящей на столе уже второй бутылке водки. Я тогда наливал ей и себе, говорил очередной тост, запивал соком, хрумкал огурцом или иной закуской, и с прежним пылом возвращался к прерванным ласкам.
«За наше приятное знакомство, и за то, чтоб оно стало более приятным и близким! И давай скрепим его на брудершафт» - провозгласил я очередной тост. Лилия, держа рюмку в руке, несколько секунд молча и внимательно, совсем не пьяным взглядом, смотрела мне в глаза, и наконец, улыбнувшись, прошептала «Давай!». Я ожидал, согласно традиции брудершафтов, что она встанет, и мы, сплетя руки, выпьем и поцелуемся, и даже сам привстал с ручки кресла. «Ты куда?» - удивленно спросила Лилия, и свободной рукой потянула меня за рукав, мол, садись обратно. В довольно неудобной позе мы сплели руки, выпили, и я наконец прижался к ее губам своими, почувствовал их мягкость и обжигающую теплоту.
Я-то как думал? Что поцелуй в губы – предвестник секса. Но Лилия, во всей видимости, так не думала, и опять прошло довольно много времени моего сидения на ручке кресла, просто в число ласк добавились и поцелуи в губы. Мои попытки вытащить ее из кресла и переместить на диван в горизонтальном положении были безуспешны и в силу ее веса, и в силу того, что она просто длила нравящуюся ей фазу.
Ласки, поцелуи, тосты, ласки, поцелуи, тосты, наконец мне удается (или она позволяет, сочтя, что уже время подоспело) задрать ее белый пушистый свитер, ласково приподнять руки, и стянуть через голову. Помню как сейчас, как огненная грива волос, после того, как свитер оказался снят, рассыпался водопадом на ее плечи, и как блеснули ее глаза, когда я стал тискать ее грудь через плотную ткань бюстгальтера (а снять без ее помощи или поддавания не могу, потому что сидит она откинувшись на спинку кресла, а застежка лифчика на спине).
Вы можете смеяться, но было еще минимум 2 тоста, только тогда она дала расстегнуть застежку лифчика, и я с наслаждением стал сосать ее соски. У Лилии была большая грудь крупной женщины, которая долго кормила грудью ребенка, не скажу, что совсем не отвисала, но критерии конкурса красоты меня как сейчас, так и тогда, интересовали мало. Мне очень понравилось, как быстро отреагировали и затвердели соски в ответ на мои поцелуи и касания, понравилось, как она стала постанывать и ритмично прижимать мою голову к себе.
Ну что, девушка готова, в постельку? Ага, держи карман шире. На мои попытки силой приподнять ее с кресла Лилия упирается не в шутку, а всерьез. Но мои словесные просьбы и уговоры она, уже не в первый раз, отвечает своим загадочным «Не торопись!». Что ж, мне торопиться некуда, вся ночь впереди. Наливаю и говорю очередной тост, Лилия с удовольствием поддерживает его, а затем поцелуи и ласки продолжаются в штатном режиме.
Однако рефлексы довлеют, и я во время поцелуев и ласк начинаю делать попытки овладеть нижним бастионом. Судя по количеству резинок на поясе, на ней под широкой шерстяной юбкой еще черные плотные рейтузы (или как они называются, я не знаю, может лосины или колготки), и только под ними смутно белеет резинка белых трусиков.
Как только Лилия почувствовала, что моя рука шарит у нее в нижней части живота, пытаясь пробраться под резинки одежды, она, во-первых, быстро убрала мою руку оттуда, во-вторых, отстранила мою голову от своей груди (у меня мелькнула мысль, неужели обиделась, и сейчас начнет скандалить, оденется и уйдет), а в-третьих, неожиданно, но очень приятно, сама стала гладить мою ширинку, сжимая член и захватывая его поверх ткани спортивных брюк. Разумеется, в отличие от нее, я ничуть этому не препятствовал, и даже изменил позу, чтоб было удобней. Хорошо, что кресло было очень большое и крепкое, с широкими подлокотниками. Я встал на них коленками, лицом к ней, одной рукой держался за верхнюю часть изголовья, чтоб не упасть в такой неустойчивой позиции, а другой гладил ее волосы и лицо, как бы поощряя ее ласкать мой член дальше.