Через час опять машина, — традиционная жулька с местными. Внизу обычная суета. Проверка документов, содержимого багажника, салона.
— Глеб, глаз приоткрой, подошли к тебе. — Как-то по-кабинетному раздаётся голос Лёлика из рации.
Глеб оборачивается, — слева, в позе ожидания, стоят два войсковых разведчика. Солдаты. Ждут, когда же на них соизволят обратить внимание. Откуда они свалились?
Тоже между делом рассматривают происходящее на дороге и заметно окают:
— У, козлы! Сволочи.
— Да их на месте стрелять надо! Стервятники.
Глеб отвечает в микрофон:
— Без умников знаю, паровоз-тудыть. — И, повернувшись на бочок, тоже заокал, — Здоров, соколы! Каким ветром?
— Да вот, послали обстановку глянуть.
— Да здесь всё нормально. Надо будет, по радио вызовем. Хоть вас, хоть авиацию.
— А вы сами откуда?
— Якутские.
— О, а у нас есть якуты в батальоне.
— А где ж нас нет, а вы чьих будете?
— Рязанские мы.
Глеб призадумался, будто что вспоминает:
— Не-е, рязанских у нас не-ет. — Даже, для убедительности, отрицательно мотнул головой.
Куда-то по своим военным делам на малой высоте пролетел вертолёт. Из открытого салона бдит пулемётчик. Увидел своих — помахал рукой.
Пластуны постояли ещё пару минут, покурили, потрепались, повыражались и исчезли.
Порфирьич ещё где-то с полчасика кумекал, чем же эти колхозники солдатикам досадили. Размышления прервал появившийся тентованный УАЗ.
Лёлик предупреждает нижних:
— Сдаётся мне, бородатые едут.
Сверху хорошо видно как уазик, притормаживая на повороте, вдруг упирается в пушку БМП и двух рыжих и сердитых бойцов «Беркута» с гранатомётами «Муха» на плечах. Резко тормозит. Водитель доли секунды выражает своё восхищение мощным оружием и даёт задний ход, пытаясь развернуться. Козе понятно — слинять хочет. По-английски.
С противоположного склона стреляет крупнокалиберный пулемёт, позади машины возникает ряд фонтанчиков. Кто-то из группы производит длинную очередь поверх кабины. Сверху, с двух сторон тоже добавляют шума. Уазик тормозит, благо места для разворота маловато, и в проёмы окон уже всунуты стволы автоматов.
Из машины выволакивают двух бородатых с поднятыми руками. Им натягивают на глаза их же спортивные шапочки, связывают за спиной руки и ставят на колени.
Один из бандитов задрав лицо кверху, громко крикнул:
— Уалла-ах Акки!..
Доктор Болек не даёт закончить мысль и слегка пинает его меж тощих ягодиц:
— Ты мне бабушку не лохмать!
Вполне может статься, что бандит кому-то подаёт сигнал.
С прикрытия напротив доносится:
— Вои-истину акба-ар!
Болек что-то прикинул в уме и даёт упреждающий пинок второму, но уже по поджарому заду. Чисто в целях профилактики.
Бандит в ответ:
— Собака!
Болек:
— Сам какашка!
Сидевший до этого на броне молчаливый армейский сержант, увидев, что из машины вытаскиваются два автомата, крайне возбудился и приноравливается стукнуть одного из бандитов прикладом по шапочке:
— Козлы!
Два бойца его кое-как сдерживают.
— Всё равно — козлы!!!
Всю машину, не отходя от кассы, перетрясли. Обнаружили несколько тротиловых шашек, гранату Ф-1, сопутствующую мелочёвку, пакетики с наркотой, и самое главное, листочек со списком дат. Напротив некоторых из них, в скобках, русским по белому написано — «Снято на видео»! Вот это самое «снято» и есть подрывы!
Ещё через час прибыли очень серьёзные неизвестные лица, без знаков различия, перед которыми обычно все робеют, с крайне довольным командиром отряда, и бородатых с машиной отправили невесть куда или куда положено, а секрет сняли.
Беркуты расхаживали по группировке гоголями. Герои. У доктора Болека, в частности, появилась модная поступь владельца навороченного джипа и, благодаря растопыренным в стороны локтям, даже возникла косая сажень в плечах.
Гоголь — в данном случае, это не писатель. Обычно так называется походка человека по аналогии с утиной. Есть такая порода водоплавающих, которые при хождении по земле плечами водят своеобразно.
Кстати, настал момент прояснить Читателю, что же это за «беркуты» такие загадочные.
«Беркут» — спецвзвод Ленского ГОВД. Набор осуществляется исключительно из интеллигентных, культурных, честных, добропорядочных и высокообразованных милиционеров. Верных Долгу, даже семейному, и Присяге. Впрочем, как и все якутские милиционеры.
Если какой-либо сотрудник не посещает воскресные богослужения в поместной церкви, а по пятницам пропускает спецзанятия и по три дня пропадает в засадах, у начальников это вызывает крайнюю степень тревоги и некоторую долю озабоченности. По поводу его морального облика в срочном порядке сколачиваются разнообразные комиссии. Шефы начинают бить в набат и пытаются всем скопом вытащить бедолагу из пучины порока.
В случае успешного исхода, лучшая баркалла — это чистый, исполненный любви к начальникам взгляд спасённого вставшего на путь истинный.
Через пару дней чествования беркутов уже окончательно обрисовались в мельчайших подробностях, детали того ужасного боя на ничем не примечательном, коварном и роковом повороте.
Битва была нешуточная и не на равных. Вызывали на помощь авиацию, да вертолётчики не смогли приблизиться. У бандитов имелись не то «томагавки» не то что-то в этом роде. Дошло до рукопашной, в которой, кстати, выяснилось, что солдаты из экипажа БМП неплохо владеют приёмами ближнего штыкового боя.
Только благодаря стратегическому образу мышления доктора Болека и врождённым качествам истого руководителя Лёлика, была одержана победа. Взвод рязанских разведчиков прибыл на помощь уже к шапочному разбору.
Справедливости ради следует отметить, что появление армейцев всё-таки способствовало рассеянию бандгрупп.
Двоих удалось взять в плен. Один, истерично рыдая, раскололся тут же, в момент истины, второй, после применения длительных и жестоких пыток, всё-таки вынужден был дать признательные показания о том, что основная штаб-квартира Басаева находится в Турции.
По группировке прошёл слушок, который пустил взвод армейских связистов, что информацию об этом скромном подвиге якутского отряда двинули по радио «Чечня свободная», где назвали милиционеров не иначе как «опытные якутские оперативники». Даже, для убедительности, были озвучены фамилии тех двух бандитов и командира отряда. Слушок превратился в слух, который тут же был облеплен со всех сторон различными «неопровержимыми фактами». Картина кровавой бойни обросла новыми шокирующими подробностями.
Со стопроцентной уверенностью можно сказать, что о том же самом говорили как в ставке Басаева, так и в других, вышеперечисленных зарубежных резиденциях сепаратистов. С той лишь разницей, что федералов называли «стервятниками», а «воинов Аллаха» — «горными орлами». Прямо какой-то птичник вырисовывается.
Также, связавшись с Ханкалой, связисты сообщили совершенно нелепую новость, о том, что якутские омоновцы якобы устроили крупный скандал у известной в среде местной богемы некой Симочки.
Вот к каким неожиданным последствиям может привести скупая фраза из сводки — «были взяты в плен…»
Порфирьич с доктором Болеком как-то зашли к артиллеристам, гранат поклянчить. Пока клянчили и закусывали, разговоры разговаривали.
Ротный командир, старлей Николаич, ни в какую не желает верить лаконичному рассказу Порфирьича о происшедших событиях, как оно было на самом деле:
— Ну, я понимаю что органы и всё такое прочее, — И с великой укоризной, Порфирьичу даже как-то неловко стало, — Но от нас-то, от братанов-то, чего скрывать-то?
Его зам, Володя Тягниренко, — здоровенный такой детина с походкой профессионального камазиста, тоже старший лейтенант, у которого на крепком лбу написано: «Ага, жди, так они тебе все карты и раскрыли!», заботливо подкладывая по котелкам фирменный артиллерийский плов с мясом дикого кабана, кстати, приготовленным солдатом, бывшим шеф-поваром одного из московских ресторанов, уводит бесплодный разговор в сторону: