— Николаич, ты лучше расскажи, какой у нас раритет имеется!
Порфирьич, принимая внутрь капельку подкрепляющего, проявляет свойственное ему от рождения живейшее любопытство:
— Что за раритет? Изъявляю желание глянуть. Предъявите, будьте любезны.
— Пушка старинная. Аж восемнадцатый век! — Хвастает довольный Николаич, — Осталось только привезти с оказией.
Порфирьич впадает в дежавю, припоминая, что об этом, буквально на днях, не то уже слышал, не то, что-то подобное, сам видел, и уточняет:
— Откуда привезти?
Но теперь Болек быстро переключает тему:
— Да хватит вам ругаться то! Вы лучше объясните, что это у вас с солдатами происходит?
Николаич оборачивается, замечает какого-то сержантика:
— Что? Расслабился? Ну-ка быстренько пуговку застегнул!
Порфирьича тоже солдатский вопрос волнует:
— А действительно, что это они у вас все нервные какие-то? Паровоз-тудыть.
— Я им понервничаю, кузькину мать!
— Да я не о том…
С этого момента пошла более-менее стройная и серьёзная беседа. Война есть война, без потерь не обходится. Но чтобы потерь было как можно меньше, в войсках проводится какая-никакая, но всё же воспитательная и разъяснительная работа.
Промывка мозгов всем задействованным в этом нужном и важном для ведения войны деле, в основном состоит из следующих пунктов:
a). Солдатам и всем силовикам;
b). Населению России и Чечни;
с). Мировому сообществу;
d). Бандформированиям, сепаратистам, террористам.
Все, и не только эти перечисленные по пунктам сообщества, в свою очередь, тоже между делом параллельно занимаются промывкой мозгов внутри этих пунктов, создавая, в свою очередь, подпункты и субподпункты. Всё это взаимосвязывается и переплетается различными информационными каналами, включая: радио, телевидение, видео, устную разговорную речь, всевозможные средства печати, правду, вымысел и их комбинации. Иногда это называют «Информационная война».
В результате такого массированного давления указанных средств, у всех отдельных членов социальных слоёв общества обильно запудриваются и переплетаются все извилины мозга.
Уже мало кто помнит, с чего началась вся эта заваруха. В основном в памяти простого народа, если спросить, сохранились фамилии неких первых лиц, наводящие ужас на обывателей события в Грозном в первые недели и месяцы войны, и теракты в разных городах.
Как следствие всего этого безобразия, общество подверглось депрессии. Ярко проявились сопутствующие этим неприглядным факторам уродливые признаки массового психоза — ненависть к себе подобным, но другой национальности, вероисповедания, языка. И уже до такой степени приобрел железную закалку весь этот результат мозговой обработки, что психоз трансформировался в стадию полного равнодушия.
Если лет двадцать назад показать все телевизионные страсти сегодняшнего дня, касающихся событий на Северном Кавказе, население надолго потеряло бы аппетит, а также покой и сон.
В итоге у всей военнообязанной мужской половины населения России на нервной почве внезапно развились бы плоскостопие, энурез, простатит и как следствие импотенция, что подорвало бы и без того неважно выглядящую демографическую обстановку в стране. Что было бы только на руку пособникам международного терроризма.
Сейчас же всё это безобразие выглядит как совершенно нормальный, можно даже сказать — невинный, рабочий кухонный фон. И это, опять же — не есть хорошо.
Но не всё, оказывается, так уж и плохо, — у военнообязанной части населения, в нынешнее время, до такой степени очерствели сердца и закалились души, что никакая болезнь их уже и не пробирает. Войска крепнут, заграница трепещет, внутренний враг затаился.
Но, при этом, детский вопрос — что такое хорошо и что такое плохо, приобрёл чисто философский характер. В отдельных, широко известных мировому сообществу слоях ведущей интеллигенции ярко проявились, якобы не особо замечаемые правительством, так называемые неформальные релятивистские уклоны к крайне левому кардинально-либеральному фундаментализму, что в свою очередь подорвало авторитет некоторых фракций ультраправоцентрического толка, традиционно поддерживающих Самого. Что это значит, никто не понимает, но все делают умный вид. И при последнем, широко освещаемом в своё время, всем известном нашумевшем обсуждении скандального вопроса, уже в первом же чтении, думские депутаты, то есть народные избранники от партии «Справедливая Бурятия», демонстративно покинули зал, при этом даже хлопнув дверью. Своим недостойным поведением спровоцировав ещё больше разногласий в среде оставшихся. Разве не так?
Солдатам, заместители по воспитательной работе, показывают трофейные видеозаписи, контрабасы рассказывают реальные ужасы. Сами солдатики и все войсковые теряют время от времени своих товарищей. Пишут обо всём домой. Дома ужасти, обрастая дополнительной махровой информацией, расходятся по ушам. У всех членов субподпунктов съезжает крыша. А левые, тем не менее, все равно не желают делиться с правыми. Как у них сил хватает нести тяжкий груз таких проблем?
У сепаратистов идея борьбы основана в основном на религиозной почве. Если послушать их ваххабитско-патриотические песни, идейность перепирает даже пёрлы Розенбаума. В свою бытность проникновенно певшем об Афгане на фоне учебных стрельб. Усиливая хирургическое воздействие прочувствованных слов своих песен на души слушателей блеском очков и шевелением пышных усов, которые помогали ему слегка мило шепелявить. Но слуг народа и этим не проймёшь!
Также имеются в огромных количествах совершенно безыдейные бандформирования, которые, тем не менее, тоже прикрываются политическими и религиозными занавесочками. А партии с фракциями всё заседают. Это в московском мюзик-холле есть занавес и кулисы, а у политиков всё на виду, ничем не прикрываются, бесстыжие!..
В этом месте Болек беспокойно заёрзал на скамейке и достал из внутреннего кармана Кодекс чести:
— Что-то ты, Николаич, совсем нам собрался мозги запудрить что-ли? Вот у нас умная книженция имеется — И продекламировал, — «Сотрудник органов внутренних дел не должен допускать влияния любых политических взглядов на свои действия». Параграф…
— И это правильно, не допускайте, — И, тем не менее, настырно продолжает гнуть своё, — Бандиты, куда ни плюнь, везде имеют родственников и кунаков. Как только исчезает бандит, сразу же появляются дополнительные враги федералам. Так как о покойнике либо ничего, либо хорошо, выясняется, что федералы сгубили чистую невинную душу подобную душе младенца. И душа агнца взывает о мщении. Вопиёт. В итоге крайними оказываются силовики, которые… Ну, да ладно…
Гвардейский артиллерист звякнул кружкой, закусил, и опять погнал пургу:
— Очень хорошо промывкой мозгов, возможно и сами того не желая, занимаются представители разного рода прессы. Государственные мужи. Политические деятели. Политические спекулянты. Политические проститутки… Всякие суки… Ссуки…
Николаич уронил седую, коротко стриженую голову на сложенные на столе руки.
— Да-а, парень явно перебрал. — По величавому знаку Володи двое солдат аккуратно укладывают своего уставшего командира на постель. — Вы на него не особо… не в себе он малость. Прошлой весной приказ ошибочный дали, так он своих, как выяснилось, прямой наводкой раздолбал. Мне то что, я башкой кирпичи разбиваю, а он, мягкий какой-то…
— А причём здесь справедливая Бурятия? — Осведомляется Болек.
— Да хрен его знает, я ж говорю… Свихнулся на политике.