Ничего не говоря, я беру такую же сумку для ночевки, как у меня, и ставлю рядом с ее кучей вещей.
― Тебе столько не понадобится, Танна. Мы не задержимся дольше.
― А если что-то понадобится?
― Тогда мы купим одежду там, ― отвечаю я, пожимая плечом.
― Это пустая трата денег. У нас и так полно одежды.
Я смотрю, как она складывает свои вещи, заполняя сумку как можно плотнее, прежде чем застегнуть молнию. Она не смогла уместить все, но, что удивительно, ей удалось впихнуть достаточно много.
― Когда мы приедем, я не хочу, чтобы ты ходила куда-то одна. Я хочу, чтобы с тобой всегда кто-то был. Если не я, то, желательно, кто-то из команды Грея или один из кузенов Лилианы, ― говорю я.
― Я никуда не пойду одна. Я не безрассудная, Люк. Мне нужна моя мечта, помнишь? Наша мечта. Если моя мать хочет меня обескровить, я не собираюсь облегчать ей задачу, преподнося себя на блюдечке с голубой каемочкой.
― Спасибо. ― Я беру обе сумки и спускаюсь по лестнице как раз в тот момент, когда Грей входит в парадную дверь.
― Ну что, голубки, готовы отправиться в путь? ― спрашивает он, его голос слишком веселый.
― Готовы, ― отвечает Монтана.
― Отлично, давайте сделаем это. ― Грей открывает перед нами дверь и захлопывает ее, как только мы проходим.
― Дядя Люк, дядя Люк! ― кричит Грейси, выбегая на дорожку и устремляясь ко мне.
Я бросаю сумки на землю, чтобы поймать ее.
― Грейси! ― кричу я в ответ, подражая ее восторгу.
― Вы с папой отправляетесь в путешествие, ― говорит она. ― Ты должен был сначала попрощаться со мной.
― Я как раз собирался это сделать. Ты меня опередила. ― Я крепко обнимаю ее. Когда я опускаю Грейси на ноги, она смотрит на меня таким взглядом, который говорит мне, что она не купилась на мою ложь.
― Мама говорит, что Монтана теперь моя тетя. Потому что ты женился.
― Да, ― говорю я ей.
― Мне нравится иметь тетушек. ― Грейси ухмыляется. ― Тетя Алия говорит, что тети лучше, чем дяди.
Я кладу руку на сердце.
― Не может быть. Я в это не верю. Я думал, что я твой любимец, Грейси.
― А я думаю, что дядя Лиам, ― говорит она.
Ну что ж, ты знаешь как задеть мое самолюбие, малышка.
― Грейси, детка, нам пора. ― Подходит Грей и подхватывает дочь на руки. ― А тебе нужно сделать домашнее задание, помнишь?
― Помню. ― Грейси кивает.
― Увидимся, когда я вернусь, Грейси, ― говорю я им вслед. Затем поднимаю сумки и направляюсь к машине вместе с Монтаной.
Глава тридцать седьмая
Здесь так много людей. Лично я считаю, что это перебор. Мы ведь имеем дело с одной неуравновешенной женщиной, которая хочет меня убить. А не с армией. Я пытаюсь что-то почувствовать к ней. Пытаюсь вспомнить то время, когда она действительно была для меня матерью.
Я любила ее. Тогда она делала все, что должна делать мать. Она была любящей, заботливой. А потом в один прекрасный день она решила, что больше не хочет этого. Я не понимаю. У меня возникает искушение спросить Люка, могу ли я поехать с ним. Чтобы увидеть ее. Я хочу спросить, почему меня было недостаточно. Почему Шона было недостаточно… Что заставило ее найти себе новую семью…
Я бы хотела, чтобы меня не мучали эти вопросы. И я знаю, что вероятность получить ответы на них невелика. С другой стороны, может, мне лучше не знать? Ведь правда не всегда освобождает. Иногда она причиняет еще больше боли, чем неизвестность.
― Я ограбила торговый автомат. ― Алия бросает на кровать охапку снеков. Мы приехали в отель час назад. Люк и Грей отправились с парнями, работающими на Монро, на ферму, где должна находиться моя мать.
Каким-то образом кузенам Лилианы удалось перекрыть весь наш этаж в отеле. Они выставили охрану у всех выходов, а также окружили здание снаружи.
― Спасибо, ― говорю я и беру шоколадку.
― Знаешь, мне потребовалось очень много времени, чтобы понять, что моя мать была безумна и причина ее безумия не во мне. И твоя такая же, ― говорит Алия, а потом добавляет: ― Мне кажется, что мы с тобой родственные души, возможно, мы были сестрами в другой жизни или что-то в этом роде.
― Родственные души?
― У нас обеих были гребаные матери, которые хотели нас убить. ― Она улыбается, но в ее глазах видна грусть.
― Я просто не могу представить, что когда-нибудь захочу причинить боль кому-то из членов своей семьи. Когда у меня будет ребенок, я уверена, что буду защищать его. Держать подальше от всего, что может навредить. Как мать может так поступить с собственным ребенком? ― спрашиваю я.
― Я не знаю. Может, это не их вина. Может, в них вселяется какой-то злой демон или что-то в этом роде? Никто не знает, почему одни люди абсолютно уравновешенные, а другие психически нестабильные. Это просто жизнь. И какими бы дерьмовыми ни были карты, которые нам выпали, мы стали сильнее. Ты многое пережила, Монтана. То, что происходит сейчас, заставит тебя сомневаться во многом, но не позволяй этому разрушить то, чего ты уже добилась.
― Я не знаю, что бы я без тебя делала. Ты действительно была так добра ко мне и просто… принимала меня.
― Потому что я удивительная, само собой. Поэтому я могу распознать таких же людей. Как только я встретила тебя, я поняла, что ты потрясающий человек.
― Ты и правда удивительная. ― Я вгрызаюсь в шоколадку. ― И ты приносишь шоколад. Что делает тебя еще прекраснее.
Дверь открывается, Лилиана, Трэвис и Лиам заходят в мой номер.
― Начали вечеринку без нас? Невежливо, ― говорит Лилиана с поддельном недовольством на лице.
― Ты опоздала. Так что это твоя вина. ― возражает Алия. ― А это не для тебя. ― Она строго тыкает пальцем в мужа.
― Что я такого сделал, чтобы заслужить эту пытку, миссис Кинг? Я не смогу прожить следующие шестьдесят лет без вкусняшек, детка. ― Лиам садится на кровать, скрестив руки на груди и преувеличенно надув губы.
― Всего шестьдесят лет? ― Алия смеется. ― Лиам, я найду тебя на небесах, и даже тогда я буду следить за твоим потреблением сахара.
― Ты должна позволять ему немного, Лия. Он становится ворчливым, если долго не ест сладкого, ― говорит Трэвис.
― Ладно, хорошо. Лиам Кинг, ты можешь есть все, что хочешь. Но ты будешь спать с О'Нилом. Я не собираюсь бодрствовать всю ночь, разбираясь с твоим гиперактивным мозгом, пока ты пытаешься сжечь это сахарное перевозбуждение.
― Этого не будет, ― рычит Трэвис, выхватывая пачку печенья из рук Лиама.
― Ты действительно гиперактивный? ― спрашиваю я Лиама. Разве этот парень может стать еще более деятельным, чем он есть?
― Нет, ― говорит Лиам, в то время как все остальные отвечают уверенным «да».
― Ну, тогда ладно. Я бы дала тебе перекусить, но Алия ― босс, ― говорю я Лиаму.
― Горячий босс. ― Он ухмыляется и берет ее на руки. ― Мы сейчас вернемся. Нам с женой нужно поговорить, ― говорит Лиам и выходит за дверь с недовольной Алией на руках.
― Они не скоро вернутся. ― Лилиана смеется.
― Все в порядке. Нам больше достанется. ― Я протягиваю ей еще одну шоколадку.
― Спасибо. Мне нравятся ход твоих мыслей, ― говорит она.
― Я пойду в наш номер, детка. Позвони мне, если тебе что-нибудь понадобится. ― Трэвис целует Лилиану, прежде чем выйти.