В душе считаем их своими, а в нас нет даже ни искорки страсти к ним.
— Когда я смотрел, как голые подруги целуются, как припухают их губы и приоткрываются, то ничто во мне не дрогнуло. – Wolfgang деловито стал натачивать топор кремниевым бруском. – Я не могу ответить на твой вопрос, почему мы еще здесь.
Наверно, нас к этим девушкам притягивает нечто большее, чем желание ими обладать.
— Ты ответил на мой вопрос, друг, – Laslegedhel опустил легкую белую ладонь на плечо гнома. – Теперь я уверен, что поступаю правильно.
Если сейчас покину компанию, то возненавижу себя.
— Можешь не говорить, потому что я чувствую тоже самое, – Wolfgang вскочил, словно пружина. – А вот и наши подружки, а вместе с ними мокрый, поникший герой Roland.
Река его помиловала.
— Не помиловала, а Vanessa хвостом три раза ударила Roland по ногам, и он смог ходить по воде, – Isabelle услышала слова гнома. – После этого Vanessa потеряла хвост, и мы уже не плавали. – Гимнастка озорно посмотрела на эльфа.
От ее почти материального взгляда длинные волосы эльфа поднялись, затем красивыми волнами рассыпались по спине и по ягодицам.
Laslegedhel поднял руки, чтобы заплести косички, но застыл, парализованный взглядом акробатки.
Он тонул в ее глазах.
Гимнастка с лукавой улыбкой взяла влажную ладонь эльфа и прижала ее к своей левой груди:
— Чувствуешь, как бьется мое сердце после купания?
— У тебя нет сердца, – голос эльфа хриплый, скрипит, будто сухое дерево в ураган. – Ты завораживаешь меня, из тебя ключом бьет внутренняя сила, я даже представить не мог, что обыкновенные девушки вызывают жжение в груди.
Все в тебе, от горизонта милых бровей, от бесчувственных губ и до кончиков туфлей заколдовывает меня.
От тебя исходит одуряющий аромат дикого животного, и, когда закрываю глаза, то вместе тебя ощущаю белую лисицу. – Laslegedhel закрыл глаза, ноздри его жадно затрепетали.
— Ты не заболел? – Isabelle приложила ладошку к ледяному лбу эльфа. – Я ничего не поняла, что ты сказал. – Акробатка повернулась к остальным: — А вы, что-нибудь поняли? – Она, встала на руки, сделала на руках круг вокруг эльфа, вернулась на ноги и засмеялась.
— Я понял, но не скажу, – герой надеялся, что эльф оценит его доброту.
— Так что же мы ждем, я проголодалась, – Vanessa за руку подвела блондинку графиню к столу.
Девушки приступили к завтраку.
— Не похвалили нас за труды, – гном прошептал на ухо Roland и Laslegedhel.
— Они и не дожны, – эльф очнулся и застонал.
Три мужчины с интересом наблюдали, как голодные красавицы насыщаются.
Блондинка графиня Virginie Albertine de Guettee скушала несколько ягодок земляники, три ягодки ежевики и три устрицы.
Vanessa проглотила четыре устрицы, а из ягод выбрала только одну лесную вишенку и с наслаждением ее обсасывала.
Isabelle кушала только ягодки, аж десять земляник.
«Утром наберите свежих ягод, а это отнесите слугам», – полусонная блондинка нашла в себе силы распорядиться.
Она дошла до ложа и упала в лепестки роз.
Подруги возлегли рядом с ней и тут же заснули.
— Ничего не понимаю, – в который раз за вечер повторил гном. – Но мне трех ягодок и трех устриц не хватит, чтобы насытиться.
— Поедим по-мужски, – герой подтащил жареную тушу оленя и отрезал для себя его правую заднюю ногу.
— Незабываемо, – эльф преодолел внутреннее сопротивление, сопротивление не нажираться мяса, провел рукой по роскошным волосам, рассматривал, как они, будто хрустальная вода, растекаются по груди.
Wolfgang и Roland заворожено смотрели на волосы эльфа, но затем сжали кулаки и не позволили крикам восторга вырваться наружу и разбудить девушек.
После сытного ужина мужчины подобрели.
— Я сбегаю в ближайшую деревню и позову крестьянок, чтобы они ублажали нас танцами, – улыбка прошлых увеселений осветила мужественное лицо героя.
— Идея отличная, но, вдруг, проснутся они, – Wolfgang шептал, боялся разбудить девушек. – Я, конечно, мужчина, поэтому делаю то, что захочу.
— Поэтому мы не хотим, чтобы наши подруги вырвали нам волосы, – эльф закончил мысль гнома. – Хотя, конечно, танцы крестьянок я бы посмотрел.