— Мадам, мадемуазели, обычно я в этой комнате кушаю то, что тайно взял со стола Короля, – камердинер приложил кулак ко рту.
Вы можете не замечать меня, я скушаю куриную ляжку. – Камердинер поднял доску в полу, извлек из тайника жареную ножку курицы. – Но даже легкий обед не помешает мне сделать вам внушение.
Дамы снимают нижнее белье, поднимают платья и показывают свои прелести только после бала: в альковах, в уединенных беседках, или в общих женских танцах на столе.
До бала задирать платья при дворе нашего короля не принято, это нарушает заведенные тысячу лет назад, традиции.
Поэтому я привел вас в эту комнату, чтобы подсказать. – Хищные зубы камердинера наткнулись на куриную кость, она затрещала, как сухое полено в печке.
— Как тебя зовут, милый друг? – хриплый от волнения голос Sarah ворвался в четко слаженные мысли камердинера.
— Мое имя, Julius, мадам, и, поверьте, оно очень много значит для меня.
Когда меня зовут, я прихожу на помощь королю и его дамам. – Камердинер выплюнул остатки кости на гобелен.
— Тебе не нравится моё нижнее белье, Julius ? – Sarah приблизила свое вдохновленное лицо к лицу камердинера. – Настолько не нравится, что ты заставил нас прятать его в закрытой комнате?
Хочешь увидеть его после бала, а не сейчас? – Sarah околдовывала камердинера.
— Нет, не то, чтобы не нравится, – Julius сделала шаг назад, а Sarah – шаг к нему. – Наоборот, я очень большой поклонник женского нижнего белья. – Julius спустил свои панталоны.
Под ними оказались женские изящные трусики. — Разумеется, у меня нижнее белье не столь изысканное и дорогое, как у вас, мадам, но оно тоже что-то стоит.
— Вы женщина? Женщина в нижнем белье? – Alina от удивления засунула пальчик в ротик.
— Нет, я не женщина по строению и от рождения, — камердинер тут же продемонстрировал сказанное.
— Меня сейчас вырвет, – Mia с отвращением посмотрела на то, что скрывали женские трусики камердинера.
— А мне очень даже нравится, – ноздри Sarah затрепетали. – Но все же, Julius, натяни обратно женские трусики и панталоны.
Расскажи, что привело тебя к женскому нижнему белью. – Sarah зажала камердинера между статуей Венеры и железным рыцарем.
В этот момент замок щелкнул, в комнату вошел миловидный паж с женским личиком, метелкой провел по столику, снимал невидимую для всех пыль, затем той же метелкой дотронулся до губ камердинера.
Паж произнес длинную фразу на непонятном для всех языке, поклонился блондинке, игриво похлопал ниже талии сзади Alina и Mia, раскатисто рассмеялся и вынес из комнаты пустую вазу.
— Кто это? – Alina спросила с недоумением.
— Малыш Barbie, – камердинер вытер холодный липкий пот со лба.
Непонятно, кого больше испугался Julius: пажа, или Sarah с ее страстным натиском. – Никто не знает, в какой из комнат он проживает.
Малыш Barbie появляется неожиданно, приходит, когда захочет, к кому захочет, и также неожиданно исчезает.
Мы даже не знаем: живой ли Малыш Barbie.
История его туманна, как и всё, что происходит при дворе нашего короля.
— Я так поняла, что от Малыша Barbie бесполезно запирать дверь, – Sarah взяла руки камердинера в свои узкие холеные ладони. – Julius, а от меня ты будешь запирать дверь?
— От вас, мадам? – камердинер смотрел на сестер-близняшек, ждал от них помощь.
От блондинки он ничего не ждал, потому что она для камердинера – далекая холодная звезда.
— Мама, пусть камердинер нам расскажет тайну своих женских трусиков, а потом делай с ним то, что хочешь, – Mia топнула идеальной ножкой.
— Спасибо, мадемуазель, – камердинер кивком поблагодарил Alina. – Да, я расскажу вам историю своего нижнего белья, тем более что другим я ее не доверю. – Камердинер осмелился и даже робко посмотрел в глаза Sarah. – Я родился обыкновенным мальчиком с мальчишескими запросами.
Мама часто шутила, что должна была удавить меня при рождении, как советовал отец, но у нее не хватило сил.
Пропущу длительный период моей жизни: с погонями, драками, убийствами, первыми поцелуями, изменой, ревностью, казнокрадством, мелкими хищениями из сундуков Короля, ядами, заговорами и всем другим.