Я заберу его потом… «После того, как вся твоя кровь, до последней капли, окажется в моей оздоровительной купальне».
«Я уже почти час в твоем дворце, а не вижу ни одного мяча и ни одного котенка, – блондинка глазами искала. – Как же живут ваши девушки, если не играют в мяч и не ласкают пушистиков?»
— В моем дворце девушки долго не живут.
Поэтому ни котята, ни мячи им не нужны. – Король громогласно расхохотался.
Ему нравилось играть словами, смысл которых, по его мнению, наивная блондинка не понимала.
Он не догадывался, что блондинка не хочет ничего понимать, потому что, по ее мнению, девушкам думать вредно.
«Немедленно, подай мне мяч и котенка», – блондинка не кричала, но было в ее голосе столько власти, что король согнулся, даже побежал исполнять ее приказ.
Но через десять шагов одумался, кто здесь король, развернулся и вернулся к блондинке.
— Я чуть не подался на твои чары, – король вытер гобеленом пот с живота. – Если ты хочешь, то я дожен исполнить твое последнее желание, – снова ирония. – Среди котят тоже встречаются девственницы, поэтому котят в моем дворце нет.
Но мяч, ах, да, мяч. – Король ушел и вернулся через три минуты. – Возьми мяч.
Иногда моя дочь принцесса Gertrude вспоминает этот мяч.
Она играла в него в детстве, а теперь играет отрубленными головами своих бывших любовников. – Король внимательно следил за реакцией блондинки.
«Никакой реакции, – король подивился холодности и отстранённости блондинки. – При других обстоятельствах я бы сделал ее своей наложницей.
Но девственницы сейчас для меня важнее в качестве жертвы, чем в роли подруг».
— Господин, ванна готова, но еще не наполнена до конца, к королю с низким поклоном, доставая руками до пола, подошел раб.
— Дурак, как же ванна может быть готова, если она не наполнена, – король посмотрел на раба без злобы, потому что раб дал возможность королю пошутить.
— Ваше величество, вы можете наказать меня, – раб повернулся к королю задом и снял синие панталоны.
— Тебя накажут на кухне, – король задумчиво почесал кожу под бородой.
— Смею заметить, что и этой девственницы будет недостаточно для наполнения ванны, – раб натянул штаны и бесцеремонно разглядывал блондинку. – Слишком худая, мало в ней крови.
— Не тебе судить, раб, сколько в ней крови, – король рассердился, что да, блондинка слишком худенькая и хрупкая. – На балу достаточно девушек.
Дурак, думаешь, что я зря балы организую?
— Ваше сиятельство, вы мудрее, чем я думал, – лицо раба осветилось, засияло, как новая монета.
— Конечно, я мудрый, самый красивый и самый молодой, – король ласково взял смазливого раба за ухо. – Позже я расскажу о себе больше, а сейчас посмотрим, сколько не хватает в ванной крови. – Король величественно пошел впереди раба.
— Блондинка не сбежит? – раб осмелел и опустил левую руку на талию короля.
— Куда она денется от своего повелителя, – король покровительственно похлопал раба везде. – От королей не сбегают, к королям бегут.
И ты, раб, никогда не упускай возможность оказаться рядом с королем, и тогда совершишь подвиг, который я отмечу.
«Они очень милые, – блондинка Virginie, вопреки своему желанию, рассматривала короля и его раба. – Изысканные, красивые, смотрят на все и не верят глазам своим.
Но, к сожалению, они не девушки, с ними не сыграю в мяч. – Блондинка вздохнула. – Пойти на бал что ли?»
— Графиня Virginie Albertine de Guettee скучает одна, – около правого уха блондинки зажужжал насмешливый голосок. – Всего лишь графиня! – Рабыня Poppy встала перед блондинкой, как норовистая лошадка. – Не танцуешь на балу, потому что считаешь себя выше других девушек? – В глазах Poppy сияла победа.
«Poppy, Сыграем в мяч?» – блондинка написала и бросила мячик девушке.
Poppy инстинктивно поймала мяч.
Счастливая улыбка озарила ее красивое холеное лицо.
Но тут Poppy вспомнила о своей роли и с огромным сожалением отпустила мяч.
Он покатился и ударился о спящего в углу королевского фазана.
— Я мисс Вселенная, да, у меня титул мисс Вселенная, а мисс Вселенаня не снисходит до игры в мяч с простыми графинями. – Poppy говорила торопливо, давилась словами, боялась не досказать то, что хотела. – Моя жизнь рабыней не казалась непосильным испытанием, потому что я и рабыней жила хорошо.