Но меня терзали амбиции, как голодная собака терзает кость.
Я с трудом выдержала в рабстве две недели, и они мне показались двумя столетиями.
Но теперь я выше всех по титулу! – Poppy приготовилась спорить с блондинкой, отстаивать свой титул мисс Вселенная, но блондинка ничего не отвечала, даже не писала.
Графиня с доброй сердечной улыбкой смотрела на Poppy.
— Ты ничего не скажешь? – Poppy спросила и сразу поняла, что произнесла глупость: блондинка без языка, разумеется, ничего не скажет. — Тогда я не знаю, что говорить дальше.
Спорить я умею, а просто говорить не обучена.
«Ты мисс Вселенная, я – центр Мира, Центр Вселенной»! – блондинка написала и по-прежнему смотрела на Poppy с любовью.
— Значит, ты согласна, что мой титул мисс Вселенная выше всех твоих титулов и званий? – Poppy постаралась, чтобы голос звучал надменно. – Сократим нашу беседу до минимума, если ты поняла, что по происхождению ты ниже меня. – Poppy смотрела в лазурные очи блондинки.
Графиня Virginie Albertine de Guettee улыбалась.
— Тогда я пошла на бал? – Poppy как бы спросила и тут же обругала себя за вопрошающий тон. – Я отправляюсь на бал! – Постаралась сказать твердо.
«После бала все вместе сыграем в мяч!» – блондинка написала в ответ.
— Ни за что не сыграю в мяч с теми, кто ниже меня по титулу! – Poppy подняла голову.
По дороге в зал танцев она чуть не споткнулась о фазана.
«Блондинка наглая, – Poppy очень хотела себя уверить в этом. – Ничего не отвечает, делает вид, что не может разговаривать без языка.
Наверняка, может говорить, но не хочет, притворяется немой.
Что-то я не чувствую, что моя победа над блондинкой полная.
Чего-то не хватает для окончательного моего торжества». – Poppy вспомнила добрый взгляд блондинки, припомнила и мяч, к которому до сих пор тянутся руки.
Воспоминания мягко окутывали мисс Вселенную.
Хотелось возвращаться к ним еще и еще.
— Ну, мы посмотрим, кто кого, – Poppy пробормотала вышедшему из-за угла рабу.
Раб поклонился и оценивающе осмотрел Poppy.
Мисс Вселенаня тут же с радостью выплеснула на раба всю досаду.
— Ты раб, кланяешься, подобострастничаешь, но в душе затаил гадкое, и мысли твои пошлые и нечистые, – Poppy веером ударила раба по щеке. – Тебя можно бить, унижать словами, надругаться над твоим телом, но никто не может заставить тебя думать то, что нужно.
Сломить тело и волю человека можно, а изменить его мысли – невозможно.
Ты гадкий раб! – Poppy, неожиданно, заплакала.
— Госпожа, я способен утешить любую даму, – голос раба шуршал, словно старая бумага.
— Утешить? Нет, ты не способен утешить!
Ты же не умеешь играть в мяч. – Poppy показала рабу язык и вошла в зал: – А где кавалер для мисс Вселенная? – Poppy остановилась около кучки всего лишь лордов, принцев, князей, графов, виконтов и других важных особ.
В воздухе повисло напряжение.
Три мужчины подняли головы, чтобы посмотреть на девушку, которая предлагает с ней станцевать, но затем опустили головы к столу с закусками.
Великосветские особы кушали жадно, с большим аппетитом, давились, если слишком большой кусок не пролезал в горло, запихивали этот кусок пальцами.
Принц пытался заглотить целиком яйцо страуса, посыпанное куркумой.
Рот принца превратился в гигантскую воронку.
«Яйцо страуса похоже на мяч, который блондинка бросила мне», – Poppy улыбнулась.
— Я наелся до отвала, — князь объявил и вытер руки о камзол подоспевшего раба. – Чем дальше заниматься?
— Ну не с девушками же скакать в танце! – принц, наконец, проглотил яйцо страуса.
Все великосветские особы засмеялись.
Блондинка графиня Virginie Albertine de Guettee рассматривала богатые залы королевского дворца:
«Красиво, много места для игры в мяч, но не хватает утонченности.