Король не делится ванной со своей дочкой принцессой, ни с кем не делится.
За это его принцесса Gertrude ненавидит, все за это ненавидят короля. — Малышка Barbie доверчиво склонила головку на плечо блондинки.
«Уютная блондинка, с ней хорошо, вольно и свободно!». — Короля за его спиной осуждают, но самое главное, что сами хотят оказаться на его месте в молодильный ванне с кровью девственниц.
После одного омоложения кровь в ванной теряет свои оздоровительные свойства.
«Почему ты не убежишь из дворца, если здесь так опасно?» – блондинка мягко поцеловала Barbie в лобик.
— Убежать из дворца? — Малышка Barbie вскрикнула в удивлении, отпрыгнула от Virginie. – Во дворце сухо, тепло, безопасно, сытно.
Что я буду делать, если убегу из Дворца?
Молодая красивая девушка, даже, если переодета в мальчика, не выживет в суровом жестоком мире.
«Выживет, если играет в мяч и тискает котят», – блондинка подняла с пола мяч.
— Да, вижу, что ты абсолютно права, — Малышка Barbie говорила с жаром, даже прижалась к блондинке. – Вроде бы говоришь не умное.
Мы привыкли, что девушка должна рассуждать о поэзии, о романтике, о нарядах, о любви к ближнему своему, о сохранении природы, о танцах, о песнях.
Ты же свела все мудрости наши к игре в мяч и к пушистику.
Это сначала мне казалось странным, но вспоминаю теперь свою бабушку.
Она, конечно, не играет в мяч, но кот пушистик стал для моей бабушки всем.
Старики становятся мудрыми к концу жизни, поэтому сидят в кресле и качают на коленях кота.
Ты же, молоденькая, как и я, поняла эту истину раньше.
«О нарядах? – блондинка лукаво подмигнула Малышке Barbie. – Да, мы тоже думали о платьях.
Но теперь, при возможности, ходим обнаженные.
Одежда стесняет движения, особенно, во время игры в мяч.
Под одеждой скапливаются болезни».
— Обнаженные ходите? — Малышка Barbie покраснела, от волнения чесала носик, опустила глазки. – Но это очень стыдно.
«Тебе стыдно, когда ты каждый раз себя обнаженную рассматриваешь в зеркало?» – блондинка улыбнулась.
— Ты поймала меня на слове, — Малышка Barbie развела руки в стороны, словно хотела обнять весь мир. – До встречи с тобой я жила спокойно, хотя и боялась всего.
Сейчас я не знаю, что с собой делать.
Вернее – знаю: играть обнаженной в мяч с голыми подружками, ласкать пушистика.
Но я не могу к этому привыкнуть.
«Успокойся! Мы все равные среди равных, и заботимся друг о дружке». – Блондинка легонько хлопнула новую подружку ладошкой по спине и побежала, приглашала догонять.
Малышка Barbie пробежалась за блондинкой три круга вокруг статуи льва.
— Поймала! Теперь ты моя! – в запальчивости Малышка Barbie обняла блондинку, не отпускала ее и хохотала.
Хохотала и блондинка тоже. – Ой! Я сказала неприличное! — Малышка Barbie опять покраснела, кажется, что ее кожа раскалилась, как железо в печке. – Прости.
«Очень благородно!» – блондинка со смехом написала на дощечке.
— Я думаю, что если ты обо мне позаботишься, то и я позабочусь о тебе, — Малышка Barbie прислушалась.
Даже для верности приложила розовую ладошку к не менее розовому уху: — Идут! Я знаю эту поступь! — Малышка Barbie побелела, румянец мигом с нее слетел. – Идут забирать новых девушек для кровавой ванной короля.
Спасайся, обожаемая моя графиня Virginie Albertine de Guettee.
Беги, блондинка, беги! — Малышка Barbie, уверенная, что у блондинки хватит ума не оставаться на месте и она последует за ней, скрылась за потайной дверью в стене.
Virginie пожала плечами, но за Barbie не последовала.
«Мне нужно поговорить с королем о его недостойном поведении.
Он не будет возражать, если я его накажу», – блондинка написала на доске и показала подошедшим рабам.
Одни раб, который умел читать, озвучил написанное своим товарищам.
Рабы заржали, как стадо диких жеребцов.
— Наш король с удовольствием поговорит с тобой, пока из тебя вытекает кровь в ванну.
Он обожает разговаривать с девушками, когда из ваших ран течет молодильная кровь.