По ее восторженной улыбке видно, что женщина покорена манерами Ferdinand или Ferdinandы.
— Потому что я друг всем, – Ferdinand встал правым боком к Sarah и левым боком к Dionisius!
Правой ладонью зажал грудь Sarah, а левую руку опустил на губы Dionisius.
Sarah тяжело задышала, ее грудь почувствовала настоящую жизнь, взволнованно поднималась и опускалась.
Dionisius подобных чувств не испытывал, но и не чувствовал отвращения.
— Я продаю истории жизни с документами, – Ferdinand сделал театральную паузу.
— Истории жизни? – Sarah переводила взгляд с Ferdinand на брата. – Но, я думала, что у каждого человека своя, особенная история.
— Да, биография у человека одна, но она, часто слишком серая, неприглядная, и больше мешает человеку, чем помогает.
— Я начинаю вас понимать, – Dionisius закусил ус, Ferdinand.
«Я бы с удовольствием сменил свою историю на другую». – Dionisius покраснел, почувствовал, как у него сильно бьется сердце.
Биение сердца не укрылось от Ferdinand.
— Dionisius, не удивляйтесь, что я знаю ваше имя, я много знаю, вы прекрасен, – Ferdinand сделал вид, что оговорился, но видно, что он нарочно сказал «прекрасен». – Многие люди ошибаются, когда берут себе историю жизни другого человека.
Это плохо и опасно, как плыть в одной лодке с голой блондинкой. – Ferdinand засмеялся, показывал, что очень остроумно пошутил.
Dionisius похолодел, Sarah замерла. – Глупость я сказал, конечно, что плыть в одной лодке с голой блондинкой.
Это невозможно, подобного не бывает.
Но да ладно.
Когда человек берет историю жизни другого человека, как часто поступают преступники, чтобы начать новую жизнь, он рискует.
Могут найтись родственники, друзья, или просто те, кто раньше видел того человека и сравнит с этим.
Человек с чужой историей живет под молотом постоянного страха разоблачения.
— А какие истории продаете вы? – Sarah подняла брови в удивлении.
— Какие истории продаю я? – Ferdinand повторил вопрос Sarah, чтобы выиграть время.
За это выигранное время он наклонился к женщине, вобрал ее губы в свой рот, затянул, всосал.
Поцелуй длился нестерпимо долго для Dionisius.
Но и это учел всезнающий Ferdinand.
Он выпустил губы Sarah, женщина находилась в тумане, глаза ее закатились, с губ сорвался сладострастный стон.
Ferdinand быстро поцеловал в губы и Dionisius.
Восстановилось равновесие, никто не ревновал, все остались довольны.
— Можете называть меня Fe, – осклабился продавец историй. – Праздник – позже, а сейчас – о деле.
Я продаю качественные выдуманные истории с подлинными подтверждающими документами.
Например, – Ferdinand опустил руку в необъятный мешок из кожи ягненка, извлек потускневший от времени пергамент.
Снял с него ленту, тоже кожаную, развернул свиток. – Документ, подтверждающий, что его владелец маркграф дон Амарейский.
Ни Амареи, ни маркграфа не существует, и, возможно, что должности маркграф, нет.
Но никто не проверит, потому что владелец новой своей истории, в зависимости от места, куда прибыл, может говорить, что Амарея находится на противоположном конце земли.
Приплыл на юг, говори, что Амарея на севере.
На севере утверждай, что Амарея – на юге.
Все печати на документе подлинные, то есть, качественные.
Даже знаток чародей увидит немного незнакомой ему магии на документе.
— Поразительно, – Dionisius дрожащими руками принял свиток, пытливо его изучал. – Был бы я Королем, я бы тоже поверил в истинность этого документа.
Но почему здесь остаются пропуски между слов?
— Вы очень внимательны, друг мой, – Ferdinand поцеловал Dionisius в лоб.
Dionisius не успел среагировать и ответил подобным же поцелуем в лоб продавца историй. – Пропуски, свободные места нужны для того, чтобы сделать документ еще более правдивым.
Например, здесь написано, что особые приметы, по которым можно узнать маркграфа Арамейского это…
А дальше, например, если вы захотите стать маркграфом Арамейским…
— Да, я хочу стать маркграфом Арамейским, – Dionisius дрожал от возбуждения.