Она – подружка сестер близняшек, но выглядит, как все сокровища мира.
Ничего в ней особого нет, но я бы смотрел на нее и смотрел до конца своих дней». – Ferdinand поднялся, приблизил лицо к лицу блондинки.
— Мадемуазель графиня, вы, как я полагаю, подруга Alina и Mia, а также – очень близкая подруга Принца Гипербореи Dionisius? – Ferdinand боялся, что красавица блондинка с безучастным выражением лица ничего ему не ответит.
Блондинка графиня и не ответила.
— Наша обожаемая Virginie без языка, – Alina встала между продавцом историй и блондинкой, отважно защищала ее от возможных нападок Ferdinand. – У нее отрезан язык, поэтому Virginie пишет на дощечке мелом то, что хотела бы сказать.
Если тебе не написала, то не хочет ответить! – Грудки Alina воинственно смотрели в грудь Ferdinand.
Возбуждение девушки заряжало Ferdinand уверенностью в завтрашнем дне.
— Без языка, не значит, что без титула, – Ferdinand собрал волю в кулак, в кулаке оказалась и правая грудь Alina. – Принцессы, повелительницы эльфов, стихий и орков, расскажите вашей подруге блондинке, что я продаю.
У меня у самого язык отсох. – Ferdinand неосторожно добавил о языке при девушке без языка.
Смутился, но увидел, что блондинка никак не отреагировала на его замечание, поэтому успокоился.
Alina и Mia наперебой начали расхваливать блондинке его дары, рассказывали о множестве титулов, которые получили, не выходя из сада.
Предлагали ей свои титулы, да, они откажутся от них, если они понадобятся блондинке.
Графиня Virginie Albertine de Guettee слушала подружек внимательно, улыбалась.
Но, когда обратилась к Ferdinand, то лицо ее приняло прежнее отстранённое выражение.
«Она, словно бы не видит меня, – Ferdinand с досадой закусил нижнюю губу. – А я так хочу, чтобы она меня видела».
Блондинка быстро написала на дощечке и показала ему
«Ты хочешь взять меня в жены?»
Ferdinand прочитал, отпрыгнул от блондинки, моментально покрылся холодным липким потом.
— Да, хочу взять тебя в жены, – словно не он ответил, будто бы голос шел не из его рта, а доносился из души, которая витает рядом. – До этого момента мысль жениться мне была противна.
Я дал обет безбрачия!
Думал, что прыгну с утеса в море, если меня женят.
Но, когда увидел тебя, то решил взять в жены.
Прежде я никогда не встречал подобное тебе! — Ferdinand с хрустом встал на колени перед блондинкой.
Она опустила доску на его голову.
Ferdinand обрадовался, что этим жестом блондинка посвящает его в свои мужья, но оказалось, что так ей удобнее писать.
— Virginie, а как же наш дядя Dionisius – Alina с надеждой смотрела на то, что пишет блондинка. – Он же тоже хочет взять тебя в жены.
— Дядюшка Dionisius первый занял очередь к тебе! – Mia надула губки.
«Все хотят взять меня в жены.
Я никому не отказываю, но достойных нет», – блондинка сначала показала написанное подружкам, затем – продавцу историй.
— Virginie, мы сорвали тебе самый ароматный, самый лучший персик в этом саду, – сестры сразу обрадовались, что их блондинка не хочет немедленно выйти замуж.
Она отвлеклась на персик, взяла его, и осветила радостной улыбкой.
Графиня Virginie зажала персик в зубах, поднесла его к ротику Alina и кивнула головкой.
Alina правильно поняла свою подружку, потому что понимала ее уже без слов.
Она откусила от персика, а затем от его мягкой плоти откусила и Mia.
Когда все прожевали, то захохотали легко и беззаботно.
«На меня блондинка смотрит и не улыбнется даже, не замечает меня, а с подружками хохочет над самой глупой шуткой, которую я видел.
Подумаешь – откусили по очереди от одного персика.
Что тут смешного? – Ferdinand тяжело дышал. – Я лгу себе.
Мечта каждого мужчины, чтобы девушка в его присутствии, от его действий смеялась бы также.
За всю свою жизнь я не слышал от своих подруг столь искреннего смеха для меня.
Хоть бы новоиспечённые принцессы Alina и Mia посмеялись моим шуткам.
Я подарил им множество титулов, а откусывания от одного персика блондинки для них оказалось важнее, чем благодарность мне». – Ferdinand все же надеялся, что блондинка обратит на него свой милостивый взор.