Выпили. Поставили стопки на столешницу.
Испуганный стуком стеклянной тары о стол голубь взлетел с крыши и умчался в сторону огорода.
— Сами-то как считаете, — сказал Вовка, — это Лёша грохнул Седого? Или Соколовскому на этот раз крупно повезло?
Он посмотрел на свою жену.
— Соколовский, — тихо сказала Надя.
Коля Синицын скривил губы.
— Пить надо меньше, — сказал он. — Нажрался, небось, Васька. Как обычно. Да выглянул подышать. Девок внизу красивых увидел…
Коля вздохнул.
Бакаев пожал плечами.
— Да чёрт его знает, — ответил Женька. — Да и какая теперь разница. Соколовский в любом случае избавился от своего подельника. Седой после той ссоры в ресторане у него как кость в горле был. Лёша от него отделался. Сам он это сделал, или случайно так вышло — с этим делом пусть сочинцы разбираются. У нас с вами здесь и своих проблем хватает.
На стол рядом с Бакаевым снова приземлилась вишня. Женька сбросил её на землю, вилкой подцепил с тарелки вареник.
«Предъяву Соколовскому за смерть Седого никто не сделает, — мысленно ответил я брату. — Смерть Василия Седого, заместителя председателя Союза кооператоров Нижнерыбинска, признают несчастным случаем. Памятник ему в полный рост у нас на кладбище действительно поставят. Неплохой. Из чёрного гранита. Постоянно мимо него проезжал, когда проведывал… своих».
Синицын снова наполнил стаканы вином. Зажмурился от солнечных лучей: они пробились сквозь листву вишни и осветили Колино лицо. Николай погладил указательным пальцем свои тонкие усы.
— Вова, — сказал он, — у нас тут новое любопытное событие намечается. Поговаривают: Соколовский задумал Зинченко подвинуть из директорского кресла металлургического завода. Нашёл ему замену: главного инженера завода, который недавно женился на его племяннице. Якобы, Лёша уже задействовал свои связи в Москве, заслал туда человека с подарком.
«Да ладно», — вдруг вспомнил я свою прошлую реакцию на это сообщение.
— Да ладно? — процитировал меня Владимир. — Не высоко ли Лёша нацелился? Металлургический завод — это пока не его уровень. Это не мелкие кооператоры, которых он со своей бандой доит. Не по Сеньке шапка. Зинченко на своём месте сидит крепко. У него родной дядя работает в Москве, в Министерстве. Его сейчас никакими взятками не подвинуть. Лёша зубы об него обломает.
Мой брат покачал головой.
Я улыбнулся: в тот раз я тоже видел Соколовского в роли моськи, лающей на слона. Пока в августе девяносто первого года (ещё до гибели Нади) директор Нижнерыбинского металлургического завода Лев Олегович Зинченко не утонул в реке, отдыхая в своём доме на улице Крупской. Его смерть признали несчастным случаем.
— А если снова случится несчастный случай? — спросил я. — Из окна выпадет, под машину попадёт, или утонет?
— Кто? — переспросил Вовка. — Зинченко?
Я кивнул — Вовка в ответ ухмыльнулся.
— Тогда я признаю, что на нашего Лёшу работают экстрасенсы, — сказал мой брат. — Кашпировский вместе с Чумаком. Но только сомневаюсь, что Соколовскому снова повезёт, как в случае с Васей Седым. Расследовать такую смерть пришлют целый вагон следаков из Москвы. Они докопаются до истины, не поленятся. Открутят Лёше голову, если он увязнет в этом деле хоть ноготком.
— Сомневаюсь, — сказал я.
— Почему? — спросила Надя.
Она подняла на меня взгляд.
Я посмотрел в её карие глаза. На мгновение мне показалось…
Я покачал головой, махнул рукой.
— Предлагаю тост, — сказал Вовка.
Он поднял наполовину заполненный вином стакан. Хитро усмехнулся.
— За Димкину дочку генерала! — провозгласил он. — Выпьем за то, чтобы мой брат сделал ей предложение. Чтобы мы все вместе погуляли у них на свадьбе в Ленинграде!
Женька Бакаев хмыкнул.
Надя улыбнулась.
— Главное, чтобы у невесты твоего брата оказалась симпатичная подружка, — добавил Коля Синицын.
— … Я ему и говорю, — сообщил Синицын, — а с какого перепугу это вдруг стало нашей обязанностью…
Я встал из-за стола — заметил Вовкин вопросительный взгляд.
Тихо сказал:
— Проведаю племянницу.
— … А он на меня тупо смотрит… — продолжил рассказ Коля.
Он всплеснул руками — в упор посмотрел на Бакаева.
— … И говорит…
Надя подняла на меня глаза.
Она склонила голову к плечу мужа и шепнула:
— Диме не интересны ваши милицейские байки.
— … Нет, ты понимаешь⁈ Он это мне сказал!‥
Я похлопал Вовку по плечу, произнёс:
— Общайтесь.
Мой брат кивнул — я прошёл у него за спиной и направился к веранде.
Лиза ещё не спала. Она уже переоделась в длинную белую мамину футболку, которая служила ей пижамой (эту Надину футболку мы с дочерью хранили много лет). Лиза сидела на диване в гостиной (на фоне ковра), заплетала в две косы волосы своей новой куклы.