Утром следующего дня Джон спустился к мадам Каруа и попросил позвонить с ее телефона, чтобы якобы переговорить с кем-то из актеров. Узнав от своего начальника, что нужный им человек уже приехал в Париж и заселился в Гранд-Отеле дю-Лувр, а также ту отличительную черту — шрам на щеке, — по которой он мог заметить его среди других людей. Он выяснил также, что вечером этого же дня в холле отеля будет вечер, на котором соберутся все местные богачи. Там же будет и тот человек со шрамом — он привезет с собой ожерелье, чтобы продать этим же вечером.
Джон возвращался в квартиру на чердаке в приподнятом настроении. Уже сегодня они станут богатыми. В том, что они выкрадут ожерелье, он нисколько не сомневался.
Последним вопросом оставалась свадьба с мадам Каруа, но и это он тоже смог решить. Предложил ей перенести все на утро следующего дня — он как раз уже успеет доехать, как минимум, до Кале. А чтобы бедная вдова была не так безутешна, он решил оставить ей записку — внезапный отъезд по вызову из студии для переговоров с отказывающейся сниматься Марикой Рёкк.
Единственной проблемой, решение которой пока Смит не нашел, оставалась проблема попадания в здание отеля. Джон понимал, что вид у них не особо презентабельный, так что их просто может не пропустить охрана, которая наверняка там будет, на входе.
Зайдя в квартиру, он завалился на диван и громко произнес:
— Дом, милый дом… кажется, так? Эх, а ведь совсем скоро мы с вами, друзья мои, покинем навсегда этот чердачный Версаль.
В этот же момент Джон придумал, как им попасть в отель. Он хотел поделиться этой новостью с друзьями, но никто не прореагировал даже на его прошлые слова — Берни все еще спал, а Мэри так и сидела запершись в своей комнате. Поняв, что будить сейчас Мореля явно не лучшая идея, он хотел было постучать к Мэри, но передумал и так и остался лежать на диване.
Бернард выкурил девятую сигарету за этот вечер. Это была его последняя сигарета. Он был чертовски взволнован.
Джон ушел два часа назад, оставив двоих друзей одних в квартире на чердаке. Ушел, пообещав вернуться и прихватив вместе с собой мадам Каруа, якобы для прикрытия. Поэтому Мэри вместе с Бернардом сидели в гостиной и смотрели на собранные в сумки и чемоданы вещи.
— Стоило пойти за ним, — произнес он, туша окурок об стену и прожигая обои в цветочек.
— Ага, и оставить меня в дураках, а точнее, в дурочках? — усмехнулась Мэрион. Она пыталась отшучиваться, хотя сама понимала, что волнуется не меньше Мореля.
— Думаешь, он вернется? — Бернард, обернувшись, посмотрел в ее сторону.
— Конечно. Его вещи здесь.
— Если он выкрадет ожерелье, то за полученные с него деньги сможет купить себе какие его душе угодно вещи.
— Справедливое замечание. Но он вернется.
— С чего бы это?
— Во-первых, он вернется за украшениями мадам Каруа, ведь он жаден. Это слишком легкая добыча для него и он точно воспользуется этим шансом. А во-вторых… я украла из пиджака его настоящий паспорт, пока он прихорашивался в ванной.
— А с поддельным он долго не протянет…
— Именно, — кивнула Мэри. — Да и к тому же он — американец и слишком уж сильно дорожит этим, поверьте мне.
Проговорив это, Мэри незаметно ухмыльнулась самой себе — она ведь сама не до конца верила в свои слова. Она все еще допускала мысль, что Смит кинет их, сбежав с ожерельем. Но все-таки надеялась, что он сдержит слово и вернется.
— Вы вещи собрали?! — внезапно прогрохотало по комнате.
Мэри одновременно с Морелем обернулись на голос. На пороге, распахнув настежь дверь, стоял запыхавшийся Смит.
— К чему такая спешка? — спросил Бернард, подхватывая свою сумку. — Неужели?..
— Я все объясню, но чуть позже, — заговорил быстро Джон, подхватывая чемодан Мэри, — сейчас нам нужно поскорее убраться отсюда. Спускайтесь вниз, а там… я вас догоню.
— Джон, это, — пробормотала девушка, — все… несколько подозрительно.
— Доверьтесь мне, — он подмигнул ей.
— Ты достал ожерелье? — спросил Берни, спускаясь вниз по лестнице на первый этаж. В его голосе слышалось предвкушение скорой роскошной жизни.
— Такси ждет на углу, — ответил Джон, вручая Мэри ее чемодан. — Идите быстрее. Я приду через минуту.
— Если хотите бросить нас здесь, — Мэри цепко схватила его за лацкан пиджака, заставляя остановиться, — то, обещаю, я найду вас…
— Поверьте мне, — Джон обаятельно улыбнулся, и взглянув ей в глаза, вкрадчиво произнес: — Просто поверьте мне, моя дорогая.
Резко развернувшись на каблуках, он проскользнул в дверь, ведущую в квартиру мадам Каруа. Мэри, покачав головой, все-таки решила дать ему шанс и последовала его словам.
На углу действительно их ждала машина, водитель которой помог втащить внутрь чемодан Мэрион. Как только они заняли свои места в машине, оставив лишь одно свободное, рядом с самим водителем, из дома выскочил Смит, неся что-то слабо поблескивающее в свете фонарей. Усевшись на сидение, он прикрыл то, что нес в руках, шляпой, чтобы оно не привлекало лишнего внимания.
Таксист высадил троих друзей у вокзала. Из-за слишком позднего часа здесь никого не было, кроме дежурящего здесь жандарма, так что они смогли найти себе укромное место, чтобы спокойно все обсудить.
— Ожерелье, — почти прохрипел Бернард, — оно… оно у тебя?
— Если бы это было так, то…
— Джон, — перебила его Мэри, — советую вам говорить немного быстрее, так как наш с вами друг, кажется, устал ждать.
— Я это и делаю, — Джон снисходительно взглянул на нее, — но вы, дорогая моя, перебиваете меня и мешаете…
— Да прекратите меня называть «дорогой моей». Я вам не «дорогая» и уж точно не ваша.
— А какая вы? — по лицу Смита расползлась довольная ухмылка. — Дешевая?
— Да как вы…
— Может, прекратите выяснить именно сейчас отношения?! — рявкнул Бернард, не выдержав. — У нас есть дела поважнее.
— И ты прав, друг мой, — Джон согласно кивнул.
— Так что? — Морель посмотрел на него. — Ожерелье у тебя?
— Нет, — Смит развел руками.
— Тогда какого черта мы?!..
— Там не было того человека, — Джон откинулся на спинку скамьи, на которой они втроем расположились. — Со шрамом… Не знаю, я обошел весь зал, заглянул каждому в лицо, даже официантам, но… я никого не нашел. Он просто не пришел.
— Джон, а вы точно не припрятали где-то ожерелье, решив обвести нас вокруг пальца? — спросила Мэри и взглянула на него, прищурившись.
— Уж поверьте мне, нет, я еще не захотел пополнить ряды самоубийц. Да-да, потому что я знаю, что в альянсе с Берни вы уж точно достанете меня где угодно. Так что обманывать вас весьма глупо. Да и подумайте сами: если бы я достал ожерелье, разве я вернулся бы в ту квартиру на чердаке? То-то же.
— И что теперь делать? — спросил Бернард.
— Я узнал, что он завтра приедет в Марсель, так что, думаю, мы с вами поедем именно туда.
— А на какие деньги? — не унимался Морель. — Не думаю, что после вашего королевского ужина на башне у нас что-то осталось от тех часов.
— А как ты думаешь, зачем я вернулся и задержался на первом этаже?
В этот же момент Смит положил себе на колени то, что все это время было скрыто шляпой. Мэри с Бернардом увидели шкатулку, в которой мадам Каруа хранила все свои украшения.
— Жаль было покидать такую шикарную женщину, — молодой человек театрально вздохнул. — Увы! Пришлось оставить любимой записку: «Выезжаю срочно в Берлин. К ужину не жди. Твой Любимый». А шкатулку я захватил с собой так, на память…
Бернард, посмотрев на доверху заполненную украшениями шкатулку, расхохотался. Он, хоть особо этого и не хотел, но все же признал, что Мэри была права.
— Здесь было бы больше, — добавил Джон, — если бы она сегодня вечером решила не нарядиться как царица. Но, думаю, нам этого хватит, чтобы без проблем добраться до Марселя.
— И как вам не стыдно, — с укором произнесла девушка, не отрывая взгляда от золотых украшений, — грабить бедную вдовушку.