Сейчас мы находимся в комнате Амониса. Я бы ни за что в мире не догадалась, что Амонис любит зеленый. Да и вообще он больше похож на солнечного фейри. Может, у него смешанная кровь? Но сейчас не об этом. Кровать у него тоже круглая, стены увешаны картинами, приятный ковер из медвежьей шкуры, красивые, сделанные из темного дерева, стул и стол. Комната заядлого модника.
Я сижу у него на постели, а он вертится вокруг меня, никак не может успокоится.
— Почему то ты доверяешь, то отправляешь к черту на куличики нашу помощь? Да, я понимаю, ты не можешь вот так сразу взять и довериться, но хотя бы сказала, мол, хочу уйти.
— А разве вы мне доверяете?.. — начинаю я, сквозь слезы. — Вы все? М?
Он замолкает. Я попала в самое сердце.
— Наверное вы и Вонрою не доверяете, то он так к вам и относится. А что касается меня, ты сам сказал, что, если я захочу уйти, я могу уйти. Что поменялось?
Слезы сами текут по щекам.
— Стража! — кричит Амонис.
Внутрь входит юный слуга и низко кланяется.
— Милорд, я Вас слушаю.
— Отведите, пожалуйста, госпожу в комнату и попросите служанок подготовить теплую ванну.
— Да, милорд. Идемте, госпожа.
Я смотрю на Амониса. Вот так фейская знать уходит от ответов. Фейри берет меня под руку, а я все еще не могу перестать плакать.
— Извини, Беатрис, что подорвал твое доверие. Нам следует подумать над сегодняшним днем в одиночестве.
Я вижу, как он уходит в сторону балкона, а за нами с слугой закрывается дверь.
Доведя меня до спальни, фейри кланяется и уходит. Я же сижу на кровати, пытаясь хоть что-то уловить из этого разговора. То, что мы друг друга обидели, это понятно. А поругались, собственно, из-за этого бестолкового принца. Он точно устраивает вокруг себя хаос. И как ему не надоело?
В мою дверь кто-то стучится.
— Да?.. — еле слышно, говорю я.
Входят три красивые фейри, видимо служанки.
— Госпожа, — кланяются они, а одна из них продолжает. — Мы приготовим Вам ванну, а пока что можете перекусить и снять с себя грязные вещи.
А я ничего не хочу делать. Мне настолько больно и плохо, что хочется просто лечь и больше не вставать.
— Госпожа, я принесла Вам халат. Давайте помогу Вам раздеться…
Фейри пытается поднять меня. Я абсолютно не сопротивляюсь. Раздев меня, накидывает халат и усаживает обратно на постель, принося теплый суп, сладости и фрукты. В горло даже яблоко не лезет. Насильственно в меня пихают грибной суп, заставляя медленно пережёвывать все.
Еле как доев, я иду на ватных ногах в ванну. Девушки помогают мне перелезть через бортики и плавно опуститься в теплую воду с головой. Одна из фейри начинает натирать мне кожу рук, другая моет волосы, а третья делает моим ногам массаж. О Богини, если бы они знали, что я точно такая же, как они — без корней, они бы не порхали надо мной, как бабочки. Горячая вода стекает по мне. Я немного расслабляюсь, и слезы больше не идут ручьем. Я понимаю, как начинаю засыпать. Прикрыв глаза, я погружаюсь в свои детские воспоминания, когда бегала по полю, чувствовала себя беззаботно, счастливо.
Слышится сильный стук в дверь. Одна из служанок бежит к дверному проему и немного отворяет дверь. Я слышу очень знакомый голос, но не понимаю, чей он.
Фейри возвращается и говорит:
— Госпожа, пришел принц. Он ждет, когда вы примите его у себя.
Я слабо киваю и пытаюсь подняться с ванны. Мне помогают девушки, а после накидывают уже чистый синий халат и оставляют меня одну. Я иду на балкон, а следом заходит Вонрой.
— Я не думал, что Амонис так расстроится из-за тебя, — начинает он. — Его сложно обидеть.
— Если бы ты думал изначально головой, а не пытался показать, какой великолепный, то ничего бы не было.
— Что ж…
— Я ненавижу тебя… — прерываю я его. — Ненавижу. Разве можно такое первое впечатление производить!
Я начинаю обеспокоено расхаживать по балкону.
— Наши чувства вполне взаимны. Но, враждовать бесполезно. Я приношу свои извинения! — он кланяется мне.
— Да к черту мне сдались твои извинения… — бурчу я себе под нос.
Он фыркает и протягивает мне ножны, в которых явно находится меч.
— Это мой дар тебе. Не думай, что пытаюсь подкупить. Но чтобы тебя не убили вдруг что, лучше носить меч с нашим фамильным гербом.
Я смотрю то на него, то на меч.