- Отдохни пока, вечером соберемся все вместе и обсудим произошедшее.
И о как же спокойно от поворачивается обратно, даже не улыбнувшись. А что я сделала сейчас? Была с принцем? Но это же моя работа – охранять Вонроя, быть ближе всех. Хотя второе можно убрать. Что не так?
Я мотаю головой и выхожу из комнаты. Опустив голову вниз, шагаю по уже знакомому мне пути и врезаюсь в служанку, которая как раз несет новый халат для Вонроя.
- Извините, госпожа. Я Вас не заметила!
Она подает мне свою тонкую ручку и пытается помочь подняться.
- Все хорошо, не стоит… - смущаюсь я. – Ты такая молодая и служишь принцу.
- Я его почти не вижу, только когда приношу еду или одежду. Вы его новый хранитель жизни?
Хранитель жизни? Это мне тут нужен хранитель жизни и нервов.
- Что-то в этом роде. Помогаю ему всячески. Принц ждет! – напоминаю я с улыбкой и уходу. Та кланяется мне в след.
Такая милая. И в прислугах у этого деспота. А в прочем мне не до этого.
Амонис. Я знаю, мы не так давно поругались. Да, а сегодня я была в комнате у того, кого на дух не переношу. Только причем тут наши взаимоотношения? Что за ревность к той, которую даже не знаешь, а еще и любить не можешь, потому что не предпочитаешь женщин в таких делах. Меня мучают только эти вопросы. А может что-то еще? Но что? Я здесь от силы чуть меньше месяца, а за меня ведется борьба или как? Надо поговорить с Эловин. Она посредник и окажет мне помощь. Точно. Отличная идея для всемогущей ведьмы, привыкшей скрываться за чужими спинами. Я не была такой перед войной. Настоящая маленькая Беатриса превратилась в жалкую ведьму. Даже чувства собственного достоинства не осталось. Ладно, стоит придаться морфею и все пройдет.
Ведь пройдет?..
***
- Мама, как скоро пройдет эта адская боль?
- Ну, с твоей-то регенерацией через часа 3. Это очень глубокая рана, я сделала все, что смогла. Врач не успеет приехать; видела какая метель на улице?
Она не любила снег. Вообще. Хотя сама родилась в конце зимы, на тот момент – в жуткую метель, не проходившую 2 дня. Мама укутывала ее в дорогие меха, а отец молил Трех Сестер, чтобы погода успокоилась, и они наконец могли вернуться в поместье.
- Видела, - угрюмо пробормотала Беатриса. – Какое мне до него дело. Лучше бы солнце было.
- Да ладно, Цветочек, отличная погода. Как поправишься, поиграешь с Люси и Киллианом.
Девочка закатила глаза и накрыла голову подушкой.
- Не хочешь играть с младшими? Можешь помочь отцу подготовить дом ко дню рождения брата.
- Почему этим отец занимается? Разве не хозяйка дома…
- Хозяйка дома занята детьми, а вот будущая хозяйка дома могла бы и помочь.
Госпожа Крествуд начала закрывать баночки и аккуратно складывать их в аптечку. Девочка схватила подушку и кинула в сторону окна.
- И это поведение графини? Что-то миссис Финни перестала следить за твоим поведением. Ты должна держать статус всегда, неважно, где ты. Учителя тоже недовольны. Последний раз я прощаю тебе твой скверный характер, Мисс Крествуд.
- Уж извини, мама, я не простая ведьма и горжусь этим.
- Я тоже тобой горжусь, Цветочек, но давай-ка вспомним, о чем я тебе всегда твержу: чем спокойнее ты, тем лучше твоя жизнь.
- Да, я знаю, моя темная сила никого не потревожит и прочее.
Девочка резко замолчала и отвернулась лицом к левой стенке комнаты. Ее тайная жизнь казалось глупостью и скукой. Почему такие же, как и она, ведьмы и колдуны не принимают жизнь сильных магов, стараются отгородиться от них, а некоторых и вовсе убить. Даже родители, узнавшие что их ребенок маг крови, могли убить его, и государство не приняло бы никаких мер, разве что похвалила их за то, что спасти жизнь другим. Наверное, Беатриса должна была бы сказать «спасибо» близким, что спасли ее жизнь, что очень маловероятно среди знати.
- Люди виновники всего.
Миссис Крествуд, собиравшаяся уходить, повернулась на голос дочери.
- Ты знаешь, что произошло много лет назад. Никто не хочет повторить такую судьбу.
- Но восстание было организованно не всеми магами крови! – девочка приподнялась и посмотрела на мать. – А убили они всех, даже, кто вовсе не причастен. Многие маги крови, наоборот, пытались остановить бунт. А если государство сейчас думает, что такие забастовки больше не произойдут, то они глубоко ошибаются. Я больше, чем уверенная, что я не одна такая. Хотя бы человек пять, но есть. Я изменю нашу судьбу.
- Дорогая, это разрушит многие жизни… И сердца тоже. Я очень люблю тебя, но против такого. Ты погибнешь, а все снова продолжится.