Я закрываю глаза и вижу лицо Така, чувствую его гнев, направленный только на меня. Он обвинил во всем меня.
***
Я все еще тону в жалости к себе и тупости остальных. Жизнь вокруг течет своим ходом, но мне наплевать на это. Наплевать на лекции и на то, что на тренировки нужно приходить вовремя. Я уже потеряла титул капитана команды чирлидерш. Для этого достаточно было опоздать два раза.
С самого ужасного момента в моей жизни прошло пять дней, но я уже пропустила очень многое. Письма с угрозами продолжают приходить, теперь заляпанные пятнами крови.
Я бегаю каждый вечер по одному и тому же маршруту, в надежде, что он закончит свою работу. Так проще, чем объяснять все родителям.
Я захожу в зал, Софи и остальные девочки с отвращением смотрят на меня. Может быть, потому, что я не приняла душ и не расчесала волосы. Как бы то ни было, мне наплевать, сейчас я мечтаю только о том, чтобы…кто-нибудь перерезал мне глотку и оставил истекать кровью на матах — настолько невыносимая боль терзает мои невидимые раны.
Я боролась за то, чтобы оказаться здесь, а теперь готова сдохнуть, чтобы покинуть это место.
ГЛАВА 32
ТАК
— Я приехал сюда не для того, чтобы повернуть назад.
— Сэр, вам назначено?
Я стучу кулаком по столу и рычу:
— Мне нужно увидеть его.
Неожиданно кто-то произносит мое имя, я поднимаю голову… Это все равно, что увидеть в отце Блу — ее саму. У них одинаковые глаза. Я никогда не замечал насколько они похожи. Я замираю. Мужчина явно удивлен моим приходом.
Я знаю, что рискую, но это того стоит. Блу нет в моей жизни уже несколько месяцев, а ее последние слова до сих звенят у меня в ушах каждое утро. Она права, я чудовище. Блу — единственный человек в мире, который заставил меня поверить в то, что я могу быть для кого-то желанным. Она была моей, а я обошелся с ней, как с куском дерьма.
— Сэр, мне нужна консультация.
Я знаю, что застал доктора Уильямса врасплох. Тем не менее, он, как и его дочь, приветствует меня объятиями — еще один удар ножом в мою израненную душу.
— Пошли, сынок. У меня есть двадцать минут. — Он открывает дверь, и я захожу следом за ним в роскошный кабинет с огромным столом из темного дерева в центре. Стены увешаны сертификатами и наградами, но мой взгляд прикован к фотографии, на которой Блу прижимается к отцу и широко улыбается.
Она настоящая красавица и дело не в идеальной коже, восхитительных глазах и сексуальном теле, а в том, что она готова бороться за то, во что верит и в ее способности любить.
Я сажусь в большое кожаное кресло напротив отца Блу.
— Мне нужна ваша помощь. — Закатав рукав рубашки, показываю ему свою кожу. — Я хочу стать нормальным.
Он наклоняется вперед и пристально смотрит на меня.
— Что ты сделал с моей дочерью?
Я стягиваю с себя рубашку.
— Позволил ей любить себя, а потом разбил сердце.
— Зачем ты здесь, Так?
— Я хочу избавиться от этого, — проведя рукой по большим рубцам на животе, отвечаю я. — Хочу вернуть Блу.
Он откидывается в кресле и качает головой.
— Я могу помочь тебе, если ты и правда этого хочешь. Но Блу… она любила тебя больше, чем чирлидерство. Я точно знаю, что ей не хотелось бы, чтобы ты становился «нормальным».
— Я должен, иначе не смогу лежать рядом с ней с такой кожей.
— Почему? — Он снова наклоняется вперед и ставит локти на стол. — Она когда-нибудь давала тебе почувствовать себя уродливым?
— Никогда, — шепчу я.
— Значит, ты говоришь, что не считаешь себя достойным Блу?
— Сэр, с ней я чувствовал себя любимым и невероятно счастливым, но когда я смотрю на себя в зеркало, то вижу неприглядную правду.
Он приподнимает брови, требуя продолжения.
— Я не достоин ее.
— В общем так, — Доктор Уильямс встает с кресла. — Я помогу тебе, если ты хочешь этого для себя. Но если ради того, чтобы почувствовать себя достойным Блу или ради нее, то помочь себе ты должен сам.
Он подходит к двери и говорит напоследок:
— Так… ты полный идиот. Ты много добился, преодолел кучу препятствий, а сейчас позволяешь шрамам разрушить свою жизнь. Носи их, как воин.
Три недели спустя
Сегодня я пришел по записи. Я принял окончательное решение и готов поделиться им с доктором Уильямсом. После нескольких бессонных ночей в дешевой гостинице и бесчисленных разговоров по телефону с сестрой, я точно знаю, что буду делать.
— Так Джонс. — Передо мной стоит улыбающаяся медсестра в голубом халате.
— Это я.
Она взвешивает меня, измеряет давление, в общем, проводит общий осмотр. Много лет это было частью моей жизни — операция за операцией и практически ежедневные приемы у доктора. Только в этот раз рядом со мной нет Джо.