— Позвольте представиться. Я Макс Престон, — сказал он. — Я не планировал приезжать на эти выходные, но дела закончились быстрее, чем я предполагал, и мне удалось сесть на последний самолёт из Далласа. Я бы не хотел, чтобы вы покинули мой дом, не испытав настоящее гостеприимство южанина.
За завтраком Макс и Ричард поболтали о проблемах, с которыми они сталкиваются на Уолл-стрит. Они погрузились в глубокую дискуссию о новых налоговых законах Никсона, когда вошёл дворецкий и объявил, что шофёр ждёт мистера Каина, чтобы отвезти в аэропорт.
Престоны проводили Ричарда к поджидавшей его машине. Ричард поцеловал Мэри в щёку и поблагодарил её за всё, а с Максом обменялся рукопожатием.
— Надеюсь, мы увидимся, — сказал Макс.
— Отличная идея. Позвоните мне, когда в следующий раз будете в Нью-Йорке.
Мэри приветливо улыбнулась ему.
«Роллс-Ройс» поехал по длинной аллее, а Мэри и Макс махали ему вслед. Когда самолёт взлетел, Ричард испытал огромное чувство облегчения. Стюардесса подала ему коктейль, и он начал думать о планах на понедельник. К его радости, Флорентина ждала его дома с готовым ужином.
— Акции наши! — взволнованно сообщил Ричард и за ужином рассказал все подробности.
На следующее утро он позвонил Джейку Томасу и проинформировал, что у него теперь — большинство акций.
— Как только сертификаты окажутся в руках моих адвокатов, я приду в банк и дам вам знать, каким образом хочу осуществить передачу управления.
— Конечно, — сказал Томас упавшим голосом. — Но могу я поинтересоваться, у кого вы купили недостающие акции?
— Я купил их у моей старой знакомой миссис Мэри Престон.
На другом конце провода воцарилось молчание.
— Эта не та миссис Престон, что живёт во Флориде? — спросил Джейк Томас.
— Та самая, — торжествующе произнёс Ричард.
— Тогда вам незачем трудиться и приходить в банк, мистер Каин. Миссис Престон продала нам свои три процента акций «Лестера» ещё четыре недели назад, и сертификаты сделки у нас на руках.
Телефон разъединился, а Ричард продолжал стоять с открытым ртом.
— Тебе надо было переспать с этой бабой! Готова поспорить, что Джейк Томас так и сделал, — заявила Флорентина.
— А ты легла бы в постель со своей студенческой любовью Скоттом Робертсом в подобных условиях?
— Боже сохрани, конечно нет!
— Ну, вот ты и ответила.
Ночью Ричард лежал без сна, думая о том, где взять недостающие два процента. Теперь становилось очевидным, что каждая из сторон владеет сорока девятью процентами. Тэд Коэн уже предупредил его, что следует посмотреть в глаза реальности и начать думать о том, как выручить максимальную сумму наличными за акции, которыми он владеет. Возможно, стоит начать массированный сброс акций 29 июля — за день до собрания? Он заворочался и попытался заснуть, но тут Флорентина вздрогнула и проснулась.
— Ты не спишь? — тихо спросила она.
— Нет, всё думаю о двух процентах.
— Я тоже. А помнишь, твоя мать говорила, как кто-то купил два процента акций «Лестера» у Питера Парфита от имени твоего отца, чтобы мой отец не мог до них добраться?
— Да, помню.
— Что ж, может быть, они не слышали о нашем предложении…
— Дорогая моя, оно напечатано во всех американских газетах! — Ричард снял телефонную трубку.
— Кому ты звонишь?
— Матери.
— В четыре часа утра? Ты не можешь звонить матери посреди ночи.
— Могу и должен.
— Я ни за что не сказала бы тебе, если б знала, что ты так поступишь.
— Дорогая моя, у нас только два с половиной дня до момента, когда я потеряю тридцать пять миллионов долларов, а владелец акций, возможно, живёт в Австралии.
— Хорошо соображаешь, мистер Каин!
Ричард набрал номер и стал ждать. Ему ответил сонный голос.
— Мама?
— Да, Ричард, а который час?
— Четыре утра, мама. Извини, что беспокою тебя, но мне больше не к кому обратиться. А теперь послушай меня внимательно. Ты как-то говорила, что друг отца купил у Питера Парфита два процента акций «Лестера», чтобы те не попали в руки отца Флорентины. Ты можешь вспомнить, кто это был?
Наступило молчание.
— Кажется, да. Я сейчас вспомню, дай мне собраться с мыслями. Да, это был старый друг Уильяма из Англии, тоже банкир, который учился с ним в Гарварде. Сейчас я вспомню имя.
Ричард задержал дыхание, а Флорентина села в постели.
— Эмсон, Колин Эмсон, председатель… Боже, я не помню чего.
— Не беспокойся, мама, этого достаточно. Иди спать дальше.