– Ну, тогда, – сказал мужчина, – веди меня в свою комнату.
Виски начало прожигать ей внутренности, и слава Богу, потому что в противном случае девушка, возможно, упала бы на колени и заплакала. Но вместо этого, она потянулась к лампе.
Джесс любила этого человека так давно. Калеб обращался с ней так, словно она самая красивая женщина в мире. Будто Джессика была слишком прекрасной для его грубых рук.
Мужчина провел годы, наблюдая за ней, словно та разобьет ему сердце, если он коснется ее.
Но это было раньше. Теперь Джессика была разовой сделкой. Услугой.
Она повела его к лестнице и начала подниматься. Калеб последовал за ней.
На полпути девушка поняла, что ждет, чтобы он остановил ее. Чтобы изменил свое мнение и извинился за то, что унизил Джесс. Спросил, что случилось, и предложил свое прощение, любовь и обещание забрать ее.
Джессика прижала пальцы ко рту, чтобы остановить рыдания и желание убежать. Даже после всех этих тяжелых месяцев, она все еще пыталась мечтать, что ее прежняя жизнь вернется, что девушка не будет нищей шлюхой, что это – не ее реальность.
Но Калеб не остановил ее. Они шли по короткому коридору к двери ее спальни, и мужчина следовал за ней, ведь сейчас она была его шлюхой. На неделю.
Глава 6
Мужчина сел на кровать, а Джессика осталась возле двери, сжимая лампу немеющими пальцами.
– Прибавь света, – сказал Калеб, когда скинул с плеч пальто, – я хочу видеть тебя.
Конечно. Она поставила лампу на комод и направилась включить вторую, стоящую на шатком столике рядом с ее кроватью. Несмотря на то, что спичка дрожала в ее руке, светильник вспыхнул быстро – это был пылающий свет, который Джесс хотела потушить. По крайней мере, как только они окажутся в постели, девушка сможет закрыть глаза. Калеб хотел посмотреть, но она не горела желанием видеть ничего из этого.
Мужчин наблюдал за ней, пока снимал свои сапоги. Не желая слышать его приказа раздеваться, Джессика потянулась к кнопкам на воротнике платья. Его взгляд последовал за ее рукой. Девушка расстегнула только одну, прежде чем задала вопрос.
– А как же Калифорния? – спросила Джесс, не зная, почему пыталась пристыдить его. Ей нужны были деньги. Если Калеб уйдет и заберет свои монеты, придется умолять его остаться.
– Калифорния? – он поднял подбородок и застыл с сапогом в руке.
– Разве там тебя никто не ждет? Возлюбленная?
– Какого черта ты говоришь? Ты была моей возлюбленной. Прежде чем решила заняться этим.
– Так у тебя больше никого нет?
Эта новость – лишь крошечная капля в огромном и темном океане ее бед. Появление у Калеба новой женщины в Калифорнии оказалось всего-навсего еще одной ложью. И единственной причиной, по которой девушка легче поддалась своим страхам. Она думала, что он ее бросил. Полагала, что у нее никого не осталось. Но Джессика не могла сказать ему об этом, иначе пришлось бы все объяснять.
– Откуда такие мысли? – потребовал ответа Калеб.
– Просто… столько времени прошло. Мне казалось, ты поселился там окончательно.
Челюсти Калеба сжались.
– Ты никогда не верила, что я вернусь за тобой. С самого начала.
Нет. Он был неправ. Джессика верила в это так долго.
– Ты никогда не писал, – сказала девушка, пытаясь объясниться.
– Ты знала, что я не буду писать, – прорычал Калеб, – но я сказал, что вернусь. Дал обещание. Ты явно не понимаешь, что это значит.
Джесс не понимала. Больше нет. Она думала, что была предана Калебу, но оказалась, что стала единственной, кто потерял веру. Девушка должна была знать его лучше.
Она все разрушила.
Ей хотелось приглушить свет, спрятаться под одеялом и заплакать от того, что натворила. Но Джесс заключила с ним сделку, и теперь была ему должна. Месть. Вот, что мужчина хотел взять.
– Я сожалею, – прошептала она.
Его челюсти сжались.
– Просто сними платье, – пробормотал Калеб, наконец, оторвавшись от нее.
Без его обжигающего взгляда ей было легче расстегнуть пуговицы, но пальцы все равно не слушались.
«Даже без платья я буду далеко не голой», – успокоила себя Джессика, когда справилась с пуговицами на запястьях и начала снимать наряд. Девушка все еще носила юбки, корсет и панталоны. На самом деле, единственное, что Калеб мог заметить, когда платье упало на пол – это голые руки, которые он уже видел достаточно часто в жаркие летние дни во время их прогулок у ручья и обедов на церковном пикнике.