Джессика раскатала бисквитное тесто и начала вырезать кружочки. Она могла бы притвориться с Калебом. Это было бы легко. Эта мысль согрела тело Джессики, и она снова покраснела.
– Тебе нравится Билл? – спросила она тихо.
– Ты имеешь в виду в постели?
– М-м-м… – Джесс сосредоточилась на печенье, чтобы не встречаться с подругой глазами.
– Да. Бывает и такое, знаешь ли. Даже с незнакомым человеком. Что-то есть в том, как он прикасается к тебе, как пахнет. Внутри тебя загорается искра, и может быть, это только на мгновение. Мне повезло с Биллом. Он тоже это почувствовал, и это, слава Богу, что-то значит для него.
– Я так рада, Мелисанда. И благодарна, что вы пришли сюда.
– Мы тоже. Мы ведь просто забрели сюда на какое-то время.
– Ты знаешь… – Джесс заколебалась, немного боясь поднимать эту тему, – мы не говорили об этом, но ты сказала, что останешься на некоторое время. Вы можете вернуться в дом. Вместе с Биллом.
Тонкие брови Мелисанды поднялись.
– Оба?
– Да, вы могли бы занять спальню.
– Нам хорошо там, где мы сейчас.
– Но там будет холодно зимой, – настаивала Джессика, – если вы, конечно, захотите остаться.
Рот Мелисанды растянулся в улыбке.
– Мы планировали остаться. Я не знала, намеривалась ли ты избавиться от нас. Билл хотел найти небольшую печку, чтобы поддерживать в сарае тепло. Но, возможно, я уговорю его переехать в дом. Здесь гораздо лучше.
Джессика вздохнула, стараясь не думать о том, как была одинока первые несколько недель.
– Вы могли бы переехать прямо сейчас.
– Нет, не сейчас. Сейчас так красиво. Мы открываем ставни на ночь, и в окно светят звезды. Можно почувствовать запах любого шторма, надвигающегося издалека. Иногда я лежу и вижу луну, слышу биение его сердца под моим ухом, и… – Мелисанда закрыла глаза и улыбнулась. – Каждый раз на какое-то мгновение это выглядит как единственная жизнь, которую мы когда-либо имели. Это ощущается так, словно жизнь принадлежит нам. Но… – она покачала головой и схватила тряпочку, – будет немного холодно спать с открытыми ставнями зимой.
Джессика рассмеялась и попыталась приглушить зависть, которую испытала к ним. Они так сильно любили друг друга, приняли друг друга, что могли лежать вместе всю ночь и удерживать все хорошее в маленьком мире между собой.
Прикосновение Калеба было приятным, даже со всей болью в нем. Если бы девушка не предала его, он бы, как и прежде, любил ее; Джессика смотрела бы на ночное небо и чувствовала, как весь мир принадлежал им двоим.
У Джесс никогда не будет такого с Калебом. Все, что она могла иметь – это несколько ночей. Она сделала это за деньги, но, возможно, сегодня Джессика смогла бы переспать с Калебом потому, что сама этого хотела.
Глава 8
– Тебя снова не будет вечером, Калеб? – спросила мама, срывающимся от волнения голосом. – Я совсем тебя не вижу.
Он посмотрел на подруг матери: все до одной одарили его улыбкой, обмахиваясь кружевными веерами в эту летнюю жару.
– Дамы, – произнес Калеб и поклонился. – Мама. Прошу прощения. Я еду на ранчо Смитов, чтобы повидать старого друга.
Мать мужчины издала разочарованный вздох, на что старая женщина – миссис Крю, рассмеялась и помахала ему веером.
– Пойдем, Пенелопа. Такой молодой человек как Калеб, не должен проводить вечера в гостиной, слушая сплетни старых куриц. Пусть сходит и развлечется.
Калеб вертел свою шляпу в руках, мечтая поскорее убраться. Он наполовину был смущен, зная, куда собирался, а наполовину сгорал от нетерпения по той же причине.
– Я буду рад видеть всех вас на пикнике у мамы. А теперь, если вы меня простите…
Он никогда не чувствовал себя комфортно, когда находился в гостиной; особенно, если сидел там, взгромоздившись на стул и весь день слушал тиканье часов. Калебу всегда нравилось быть снаружи – загонять скот и обрабатывать землю. И пусть мужчина мечтал вернуться в собственный дом после тяжелого трудового дня, но в его фантазиях всегда присутствовала Джессика. Калеб всегда представлял себе большую веранду, где они могли бы сидеть и наслаждаться последними часами угасающего дня, глядя на небо.
Джесс привыкла к городской жизни, воспитывалась в ней, но утверждала, что мечтала о том же. Калеб не был готов позволить ей работать, жить в какой-нибудь ветхой усадьбе, и превращать ее хрупкие руки в грубые инструменты. Он стремился купить землю, настоящий дом и заработать достаточно денег, чтобы нанять служанку, которая помогала бы по хозяйству, потому что Джессика была леди. Была. Когда-то.