- У них нет кожи?! Ого, так вот что скрывается под их шлемами! Должно быть, непривлекательное зрелище!
- Это распространенная болезнь на той планете, откуда они родом. Орден Кампило издревле забирает на воспитание детей, пораженных этим недугом, и делает из них жрецов Огня. Родители считают это большой удачей для них, потому что иначе бы эти дети не выжили. Принимая в Орден, их пораженные тела навеки скрывают под латами. Отныне у них нет дома, кроме вечно блуждающих кораблей, и нет семьи, кроме братства таких же, как они.
Рассказывая, она собрала посуду и унесла в каморку за дверью. Затем вернулась и продолжила.
- Я была первым существом не из их народа, которого приняли в Орден. Не то чтобы я могла научить их искусству войны, но кое-что из того, что я делала в молодости, здесь пригодилось. Теперь нам приходится украдкой добывать то, что раньше друзья Кампило с радостью дарили им. Увы, случается и воевать. Это грустно, ведь кодекс Ордена предписывает совсем иное. Но теперь иначе невозможно: в галактике остается все меньше планет, не охваченных вирусом ненависти. Не знаю, кто его принес – хозяева длинных платформ или кто-то еще, но он расползается с пугающей быстротой. – Она вздохнула. - Оценив мои способности, рыцари избрали меня своим военным вождем. Теперь мой долг – защищать Орден и вести наши корабли в их вечном путешествии по галактике. Сейчас мы ищем новых союзников. На Мурио-Кант мы пытались договориться о поставках руды, но опоздали. И вместо богатой ресурсной базы мы получили новую повинность – заботу о бездомных трейогах... Правда, за это я обрела встречу с вами, о чем уж никак не могла мечтать. Это просто чудо, что боги свели вас вместе, и у моего сына все это время был надежный защитник.
Увидев, что она закончила рассказ, Никто встал и подошел к ним. Он выглядел не так, как обычно: глаза возбужденно горели, грудь вздымалась от учащенного дыхания.
- Позволь теперь и мне кое-что сказать, дорогая сестра! - начал он. – Когда-то я решил скрыться от мира, раствориться, исчезнуть. Я надеялся, что так сумею вымолить у богов если не прощения за свои грехи, то хотя бы смерти. Увы, они не подарили мне ни того, ни другого. Теперь я вижу, как жестоко ошибался. Пока я самодовольно думал о спасении своей души, люди, которых я любил, нуждались в моей помощи. Но они так и не дождались ее. Я глупец, подобных которому не видывала галактика. Но теперь, клянусь…
Се-Тики мягко прервала его, взяв за руку и усадив рядом с собой.
- Милый брат, в том, чтобы считать себя самым большим глупцом в галактике, и состоит исключительная гордыня, - сказала она с улыбкой, прикрыв его руки своими. – Ты не так уж глуп. Просто ты всегда… принимал слишком поспешные решения.
- Теперь все будет по-другому, - перебил Никто. – Те, кто убили твоего мужа и детей, должны заплатить за это. И они заплатят!
- О нет, не говори так! Даже я, кого они осиротили, не чувствую желания мстить. Я мечтаю лишь об одном – чтобы это больше ни с кем не повторилось.
Мидо тронул мать за плечо.
- Послушай, мама. Есть те, кто хотя того же, что и ты – остановить платформы смерти. Наши братья, вставшие на путь постижения Силы, полетели в систему Зинан-3, на астероид Ит. Там собрались те, кто готов сопротивляться. Так вот, мы с Никто решили лететь им на помощь. Даже если это совершенно безнадежно, мы хотя бы попытаемся!
- Как бы я хотела отправиться с вами! – вздохнула Се-Тики. – Но я теперь – часть Ордена, и не могу его покинуть… Пока Кампило сами этого не пожелают.
- Нет, мама, я не могу расстаться с тобой! – вскричал Мидо. – Я ведь только-только обрел тебя снова! Конечно, на Ите вряд ли будет безопаснее, чем с Кампило, но там мы с тобой хотя бы будем вместе…
- Погоди, сынок, кто-то идет сюда! - Се-Тики подняла руку и прислушалась.
Раздались шаги; дверь отворилась, и в каюту, низко пригнувшись, вошел давешний рыцарь. Оглядевшись, он замер у входа.
- Слушаю тебя, брат Кеннио, - сказала Се-Тики, выпрямившись.
Рыцарь не сразу заговорил; наконец, послышался знакомый шелест.
- Скажи так, чтоб все поняли тебя, - перебила Се-Тики. – Мне нечего скрывать от моих друзей.
Кеннио нажал кнопку у себя на запястье. По-видимому, так включался встроенный в шлем преобразователь голоса.
- Я не знать не как сказать. Я не знать, что делать, - вымолвил он.
- Сначала все-таки придется сказать.
- Братья очень страдать, - наконец, изрек Кеннио. - Они любить и благодарить ты, наш вождь. Ты столько спасать и помогать Кампило. Мы поклясться в верность Се-Тики. Но сейчас мы раздваиваться. Ведь твой друг убить много Кампило! Да, он не есть виноват – он защищаться. Но он здесь, на наш корабль, и ты добра с он. И ты – вождь Кампило. Это странно! Это – противоречие. Ты сказать нам сейчас, как нам быть! Что нам надо чувствовать? Что нам надо думать? Что нам надо делать?